Цивилизация
Известный бизнесмен, входящий в список самых богатых российских граждан, Михаил Гуцериев на недавней церемонии «Песня года-2013» получил восемь призов за стихи, на которые были написаны песни для российских поп-звезд. Также Гуцериев удостоился специального приза имени знаменитого советского поэта Роберта Рождественского «Поэт года».
Даже зная отечественный продажный шоу-бизнес, не стоит в данном случае считать, что получение всех этих призов обусловлено деньгами Гуцериева. Поп-звезды вполне искренне хвалят его творчество и включают в свои концерты песни на его стихи. На самом деле, как работают механизмы нашего несчастного шоу-бизнеса, в данном случае неинтересно. Интересно другое.
Что в голове у этого человека? При каких обстоятельствах он написал строчки типа «мое сердце разделось в груди», «твоя плоть на снегу расцвела», «любовь моя без угла»?
Когда он пишет стихи? Когда сидит на скучном совещании, или Гуцериев выделяет для стихов специальное время, в специальном месте, обставленном специально подобранными предметами, вызывающими у него вдохновение? И, главное, как сочинение стихов соотносится с его бизнесом и – особенно интересно – с его неизбежными контактами с госчиновниками, без которых любой бизнес в России невозможен?
Как известно, Гуцериев любит заниматься бизнесом. Он принципиально отличается от большинства российских нефтяников, получивших свои активы в результате приватизации, которую даже самый преданный сторонник нового русского капитализма не назовет прозрачной. Он собирал свой главный и любимый актив — нефтяную компанию «Русснефть» — по кусочкам и очень не хотел ее никому отдавать, в том числе и одному из самых влиятельных бизнесменов страны Олегу Дерипаске.
В 2006 году началось налоговое преследование компании – в деловых СМИ писали, что команда была дана лично тогдашним куратором российской нефтяной отрасли Игорем Сечиным. В результате Гуцериеву пришлось бежать из страны – он на автомобиле пересек границу с Белоруссией и затем через Турцию улетел в Лондон. Судя по всему, он смог вернуть контроль над компанией лишь после того, как начался мировой финансовый кризис и обремененному долгами Дерипаске стало не до нефтянки.
С такой бизнес-судьбой ему не должно быть скучно, и вроде бы даже не нужны искусственные стимуляторы в виде выстраивания слов в рифму ради некоей неочевидной славы и вечности. Но он пишет стихи и явно относится к ним серьезно.
У начальника департамента имущественных отношений Минобороны, члена совета директоров ОАО «Оборонсервис», кавалера ордена Почета Евгении Васильевой тоже все удачно складывалось в бизнесе.
Но и она писала стихи и публиковала их, не опасаясь, что ее деловой репутации нанесут урон строчки: «благодарю тебя за все – за интуицию, богатую сознаньем, за голубые янтари на берегу моих мечтаний», «мне снится твое дыхание и запах твой летне-утренний, когда твое тело горячее поутру меня баюкает», «твои веснушки в голосе, в припеве босом, в полушуточке».
Нынешний министр экономического развития, а ранее многолетний первый зампред Центробанка Алексей Улюкаев опубликовал два сборника стихов. Он пишет стихи, которые в школе характеризовались как «философская лирика»: «вся эта жизнь, короткая – как прежде казалась длинной юному невежде». Однако его любовную лирику, даже если бы он был классиком, в школе проходить вряд ли стали: «Меняю первородство на чечевичную похлебку и бабу, у которой я не первый. Требования к похлебке: едкая, к бабе – … (слово на букву «ё», написание — по рекомендации Роскомнадзора. – «Газета.Ru»)»; «Какие мне куплеты насвистели, какие мне балеты танцевали, какие мне минеты предлагали, не за монету».
Другой сотрудник государственной финансовой системы и банкир демонстрирует бездны пессимизма в своем творчестве. Андрей Алякин в 1991–2010 годах служил в Главном управлении ЦБ по Москве и так писал о себе: «Я не способен любить. Все мои стихи — всего лишь заменитель. Для того, чтобы можно было творить, говорить о любви, не входя в нее, и продолжать любить, не любя… Но кто может обмануть меня, кроме меня самого? Никто. Я никогда никого не любил. Я только сейчас понимаю, насколько несчастен».
А потом приходил на работу и делал вполне успешную карьеру – дослужился до начальника операционного управления, а затем стал зампредом Россельхозбанка.
А вот написанное в 2012 году стихотворение «Кокаин» заставляет вспомнить французских «проклятых поэтов» или американских поэтов-битников, расширявших себе сознание с помощью разнообразных веществ: «Не поднять без причастия век, не спасают ни кофе, ни мед, рассыпаю по зеркалу «снег», знаю, скоро усталость пройдет».
Сейчас нет смысла проводить литературоведческий анализ этих стихов, но в них встречаются неожиданные образы, нетипичные обороты и вполне качественные строчки: например, «любовь моя без угла» у Гуцериева, «в припеве босом, в полушуточке» у Васильевой или «вся эта жизнь, короткая – как прежде» у Улюкаева.
Все это очень удивительно. Раньше быть поэтами себе позволяли лишь высокопоставленные сотрудники администрации президента – например, Владислав Сурков, писавший стихи для рок-группы «Агата Кристи», или Джахан Поллыева, песню на чьи стихи пели Алла Пугачева с Кристиной Орбакайте. Но в 90-е годы было невозможно представить, что менеджер крупной корпорации или чиновник пишет стихи, серьезно к этому относится, считает себя поэтом. Более того, у него были бы проблемы – люди чувствовали, что поэту нельзя доверять деньги, ресурсы корпорации или государства.
Вряд ли люди в бизнесе и госслужбе руководствовались словами Платона, что из идеального государства поэт должен быть изгнан. Но многие в 90-е чувствовали, что занятие поэзией – это из прошлого, это непрогрессивно, немодно. Поведение поэта странно и непрогнозируемо, и, следовательно, опасно.
Но сейчас все неожиданно изменилось. Этому есть серьезные причины.
Великая Русская Поэзия не может существовать без Империи. Они возникли одновременно, вместе и исчезли.
Главным символом сочетания имперского служения и стихосложения стал Гавриил Державин. Ему стихи не мешали делать карьеру – более того, именно они превратили его в одного из самых влиятельных чиновников Империи. Написал он оду «Фелица» в честь Екатерины II, и началось его стремительное восхождение к высоким постам. Да, конкуренты, сочиняя на него доносы, обзывали его стихоплетом, но скорее от зависти. Императрица, знающая все слабости человеческой природы, понимала, что многие победные реляции врут, а в стихотворении ложь видна сразу – если оно плохое, то, значит, и лживое.
О взаимоотношениях Пушкина с царями («Видел я трех царей») и имперскими смыслами нам рассказывают как литературоведы, так и школьные учителя. Все значимые советские поэты были заворожены советской Империей, то воспевая, то проклиная ее, – не было ни одного, кто не впустил бы ее в свои стихи. Даже асоциальный элемент и эмигрант Иосиф Бродский построил свою поэтику на имитировании имперской стилистки и само слово «Империя» произносил с придыханием – например, в фильме «Прогулки с Бродским» называл Империей Венецию, которая была аристократической республикой.
В Империи всегда было две главных профессии – Царь и Поэт.
Империя в каждый момент времени создает четкую и актуальную иерархию, относительно которой определяются ценности каждой профессии и каждого человека. И над всей этой табелью о рангах находились две должности, определявшие границы свободы в Империи, – лишь к словам Поэта и Царя подданные относились серьезно. Почувствовать, как это происходило в относительно недавнем прошлом, можно, посмотрев телевизионный фильм Первого канала «Соломон Волков. Диалоги с Евгением Евтушенко».
В демократии нет таких жестких иерархий, там каждый за себя, каждый занят своим делом и сам выстраивает, если может, вокруг себя собственную иерархию. И часто лишние смыслы, лишние качества мешают реализации человека – основатель Apple Стив Джобс говорил, что для достижения успеха нужно заниматься одним делом. Сам он в молодости потусовался с современными художниками, научился у них вычленять главные смыслы и эффективно работать с аудиторией, но, вернувшись в бизнес, всего себя подчинил достижению конкретных целей, став одним из самых бескомпромиссных и безжалостных бизнесменов.
Судя по стихам российских бизнесменов и чиновников, у нас пока не Империя и не демократия. Вернется Великая Русская Империя – возродится Великая Русская Поэзия. Но хотим ли мы возвращения Великой Русской Поэзии такой ценой?
