Цивилизация
В воскресенье, 8 сентября, во второй раз после своего торжественного восстановления проводятся прямые выборы региональных глав. Первая репетиция, предпринятая в октябре прошлого года, фактически провалилась. Конкуренция была тогда заведомо фиктивной, и предопределенные победы действующих губернаторов никаких лавров им не добавили. Но в тот раз через выборные кампании прошли лишь пять второстепенных регионов, а сейчас своих первых лиц выбирают восемь субъектов Федерации, включая Москву. По своему резонансу и политическим последствиям нынешний единый день голосования неизбежно становится событием общенационального масштаба, тем более что выборы мэров нескольких крупных городов и депутатов многих местных парламентов тоже проходят сейчас с большим шумом.
В позапрошлом и прошлом десятилетиях, вплоть до своей временной отмены, губернаторские выборы проходили по довольно несправедливым, но, в общем, понятным правилам. А сейчас то, что было задумано как эффектное выпускание пара, только выводит избирателей из себя своим хаосом, путаницей и бестолковыми действиями верхов.
После того как закрученные гайки слегка ослабили, на всеобщее обозрение вылезли все накопившиеся нелепости системы. Ее узлы и составные части в нынешнем своем состоянии просто не приспособлены к работе в режиме политической конкуренции. Именно поэтому в Москве рухнул хорошо продуманный план триумфального переизбрания действующего градоначальника, легитимизированного допуском к выборам реальных оппозиционеров. Несмотря на эффект внезапности и подавляющее превосходство в ресурсах, потеря политической квалификации и нежелание участвовать в борьбе привели к тому, что главной предвыборной идеей столичного кандидата номер один стала ставка на календарную скоротечность кампании.
Спокойное ожидание уверенной, красивой и очевидной для всех победы мало-помалу сменилось азартным стремлением просто к формальному выигрышу выборов. Но ведь оборотная сторона победы такого типа – сугубо формальное же поражение конкурентов, которое не будет воспринято как заслуженное ни ими, ни их избирателями.
Более или менее похожая картина и в прочих регионах — с той серьезной разницей, что в большинстве из них хоть сколько-нибудь реальные конкуренты действующих глав были отсеяны еще на ранних этапах кампании. Страх местных князьков перед открытой выборной борьбой заранее исключил там даже и сугубо ритуальные попытки выпустить политический пар. Региональные властные машины живут сегодняшним днем и просто уже не способны почувствовать, что давление внутри системы растет. А машина федеральная, со своими сменяющими друг друга управленческими доктринами всех степеней умозрительности и с усиливающейся грызней группировок, посылает им поток неясных и противоречивых сигналов.
Борьба внутри Кремля «политического» крыла с «силовым» привела к невиданной даже у нас публичной дискредитации выборной борьбы – к уголовному осуждению Алексея Навального (с временным освобождением на следующий день), к аресту ярославского мэра Евгения Урлашова и к информационно-охранительной атаке на Евгения Ройзмана, предпринятой ради исправления траектории мэрских выборов в Екатеринбурге.
На общее обозрение выставлена неадекватность всех многочисленных политических конструкций и пристроек, импровизированным порядком возведенных в разное время и по разным поводам.
«Муниципальный фильтр» либо превращается в фикцию с санкции местных властей, как это было в Москве и Московской области, либо, наоборот, делает фиктивными сами выборы. Партийные марки то и дело используются не по прямому назначению, а только для того, чтобы соблюсти нелепые формализмы выборного законодательства,
как, например, марка «Яблока» для выдвижения Геннадия Гудкова в Московской области, а марка «РПР-ПАРНАС» для регистрации кандидатуры Алексея Навального в Москве. Тем временем партия власти как в старом, так и в новом своем издании не находит себе места в сегодняшних политических координатах. Одряхлевшая «Единая Россия» и ее якобы соперник-преемник «Народный фронт» почти везде стараются как-нибудь спрятать от глаз публики собственное участие в выборной кампании. Но и сконструированные Кремлем «оппозиционные» партии — от «Справедливой России» и до «Гражданской платформы» — приведены этими выборами в состояние растерянности и разброда. Влиятельные фигуры и верхушечные группировки на местах так и не понимают толком, есть ли резон участвовать в их деятельности или эти проекты будут упразднены одним нажатием кнопки.
Получился сумбур вместо музыки. Возвращение выборности было задумано в высочайших кабинетах как реакция на волны низовых протестов, а также и на просьбы местных верхушек дать им кое-какую самостоятельность. Если бы в Кремле исходили из того, что результатом станет появление на политическом поле отдельно взятых очагов плюрализма, то эта реформа стала бы первым шагом в обновлении наших порядков. Но замысел, судя по всему, был совсем другим — выпустить пар, законсервировав при этом всю несуразицу муляжных политических конструкций и сохранив собственный стопроцентный контроль над всеми управленческими звеньями. То есть совместить несовместимое.
В итоге недовольны все. Там, где сильна низовая активность, люди выведены из себя цинизмом и нелепостью начальственных манипуляций. Провинциальные верхушки, которые надеялись обрести автономный общественный статус, чувствуют себя обманутыми. Колесики и винтики властной вертикали озадачены запутанностью предъявляемых к ним требований.
А высшее руководство вместо желанного спокойствия вынуждено все глубже погружаться во все новые и новые скандалы. Тот, кто уклоняется от ответа на требование времени, должен будет идти от одного разочарования к другому. Ведь это требование никто не волен отменить.
