Цивилизация
За прошедшие полтора месяца от внесения министром образования Дмитрием Ливановым законопроекта о реформе РАН только ленивый не раскритиковал в пух и прах предложенную реформу, и поэтому мне бы хотелось высказаться в ровно противоположном ключе. Все далекое к чему-то близко, и близкое — от чего-то далеко, во всем плохом можно тоже найти позитив.
Кстати, как раз в эту ошибку и впал господин Ливанов, отбросив в рамках предложенной им реформы все, что было накоплено за 300 лет академией, еще Лейбниц категорически возражал против тотального отвергания чего бы то ни было. И именно с таким неотрицающим подходом сумел перевернуть российскую философскую науку Владимир Соловьев. Поэтому постараюсь ответить на вопрос: что же полезного содержится в бесспорно негативном законопроекте ликвидации (реформирования после второго чтения) РАН?
Позитив для авторов реформы явно состоится, и даже если научное сообщество встанет единым фронтом против законопроекта и власть прислушается к мнению своих ученых и отбросит 90% предложений авторов реформы — 10% все же пройдет. А может, именно это и было нужно авторам? Если бы они заявили только эти 10%, то не получили бы и того.
Известная логика Чебурашки о двух грузовиках. При этом и академическое сообщество будет счастливо, что голову не отрубили, а то, что полноги оторвало, уже будет восприниматься как удача и счастье.
Разумеется, огромен позитив и в политическом поле (опять же лишь для кого-то). Например, Компартия должна высказать колоссальный респект авторам реформы. Именно депутаты фракции КПРФ на всю страну с парламентской трибуны последовательно отстаивали интересы РАН и научного сообщества в полемике с представителями правительства. И это не осталось не замеченным. Убежден, что никто из представителей властей современной России не сделал для КПРФ большей рекламы среди думающих людей. Полагаю, что уже на ближайших выборах мы заметим статистически достоверный эффект этого действия.
И наконец, по части самого научного сообщества. Безусловен позитив в сплочении научного сообщества вокруг идеи сохранения РАН. Также не думаю, что РАН, даже взявшись за наполнение и реализацию программы вновь избранного президента академии Владимира Фортова, в эти летние месяцы сумела бы реализовать столь масштабный и продуктивный мозговой штурм на тему путей развития. Прозвучала масса интересных и содержательных предложений на тему «а как же на самом деле надо обустроить РАН, чтобы поднять ее на новый уровень, сделать ее эффективной и продуктивной». Причем предложения профессионалов, а не чиновников. Осталось решить лишь две проблемы.
Первую, полагаю, РАН сумеет решить сама и обработает этот могучий поток предложений, не потеряв ничего из существенного и выстроив их в стройную и реалистичную программу. Вторая часть уже за властью: она должна прислушаться и поддержать, причем как законодательно, приняв закон о РАН, так и финансово — выделением достаточного объема ресурсов.
Но, увы, завершить свой текст не могу на исключительно позитивной ноте в адрес Ливанова. Поскольку, по моему мнению, он — преступник. Эту гипотезу я пытаюсь в рамках действующего закона доказать через прокуратуру. Хотя, к величайшему сожалению, законы юридические порой драматически не согласованы с законами природы, облеченными в простую математическую форму. Не по юридическим нормам, а чисто математически могу доказать, что авторы законопроекта и поддержавшее их правительство — просто убийцы.
Тысячи представителей российского научного сообщества в течение этих полутора месяцев вместо того, чтобы заниматься своим прямым делом — наукой, бросили все и занялись борьбой с законопроектом.
Могу документально подтвердить, что примерно из 2000 сотрудников моего родного нижегородского научного центра РАН подписали письмо протеста в адрес президента страны около 1800 человек. Причем подписали не просто так, а изучив и осмыслив имеющиеся материалы, включая два десятка страниц законопроекта и много больше — поправок и комментариев.
Просто почти каждый вычеркнул из жизни примерно месяц, который мог бы быть потрачен на куда более содержательные занятия. Во мне здесь говорит и личная обида: на этот период я намеревался изложить в виде пары статей очень интересные результаты последних экспериментов моей группы, полученных за последние полгода. Излагал. Но совершенно другое.
Итак, один месяц из отведенных в среднем примерно 500 (40 лет активной работы по 12 месяцев в году) унесла реформа Ливанова. Или 0,2%. Если экстраполировать активность референтной группы (ННЦ) на всю РАН, то из 50 тыс. научных сотрудников 0,2% дают 100 невинно убитых научных сотрудников, которые не напишут своих статей и не сделают своих открытий.
Реально не только сотрудники РАН вовлечены в эту войну, да и месяцем дело не ограничится. Поэтому уверенно можно говорить о потерях на полях этой войны, исчисляемых сотнями научных сотрудников. На этом основании вынужден заявить свою личную негативную гражданскую позицию по отношению к министру Ливанову.
Она была в основном сформулирована довольно давно, в 2010 году, когда стороны четко обозначили свои позиции. История начиналась на прямом эфире «Русской службы новостей», где мы оппонировали друг другу. В одном эпизоде мне не удалось удержаться в корректной форме. Когда Ливанов заявил, что академия — пережиток и они похоронят ее, я выразил убежденность, что РАН, просуществовавшая 300 лет, переживет Ливанова. Тогда радиослушатели своим голосованием не оставили шансов Ливанову, он проиграл 18:82. И вот с выходом законопроекта, содержавшего фразу «ликвидация», началась попытка реванша и выполнения Ливановым обещанного.
Со своей стороны заявляю, что ставлю на то, что академия и на этот раз переживет Ливанова. Разумеется, не в человеческом смысле, тут Дмитрию Викторовичу желаю тех лет, что ему на роду написано и без болезней и потрясений. Но политическим трупом может стать министр.
Т. е. ящик виски будет поставлен (а нашелся человек, принявший это пари, отнюдь не сторонник реформы), как только Ливанов будет отставлен из министров, а академия к этому времени не будет ликвидирована. Пока «ликвидация» ушла из законопроекта. Хотя может и вернуться: очень подозрительно сохранились по тексту законопроекта слова про «создаваемую академию». Странно что-то создавать, если оно уже есть! Противоречие в третьем чтении должно быть снято, и способов снятия два: вернуть «ликвидацию» или удалить вслед за ней и «создание». Что сделают законодатели — пока не ясно. Если «ликвидация» не вернется, то наполовину пари уже выиграно, останется подождать увольнения министра и… — прошу к столу! Если же вернется, то… боюсь, придется принять предложение моего давнего партнера Вольфганга Вильда, приглашавшего этим летом всю нашу группу всерьез и надолго заняться астрономическими инструментами на уникальной площадке в Атакаме в Чили. И наверное, это тоже неплохо… Но опять же — лишь для кого-то.
Автор — ведущий научный сотрудник ИПФ РАН и ФИАН им. П. Н. Лебедева, профессор НГТУ им. Р. А. Алексеева
