Цивилизация
Самое удивительное в несостоявшейся замене Якунина на его первого зама Мишарина — то, что поддельное сообщение об этой замене почти никого не удивило.
За полчаса, прошедшие между рассылкой этой липовой новости и последующим валом официальных опровержений, многочисленные эксперты, включая и близких к властям, успели прокомментировать якунинскую «отставку», отмечая чаще всего, что Якунин слишком старомоден как руководитель, что руководимая им госкомпания неэффективна и расточительна, что у него полно влиятельных недругов и что неслучайные утечки последних дней о его «даче» и прочих удобствах — несомненный знак скорого падения.
Мало кому показалась сомнительной и фигура якунинского «преемника» Александра Мишарина, человека со скандальным шлейфом, вернувшегося недавно к профессии железнодорожника после бесславного ухода с поста губернатора Свердловской области. Особенно занятно, что не слишком, кажется, удивился новому своему «назначению» и сам Мишарин, охотно якобы принимавший телефонные поздравления. Потом, когда ситуация прояснилась, Мишарин все это опроверг, но почему-то в выражениях не совсем ясных: «Когда звонили, отвечал всем «спасибо, я не комментирую…»
Отставка Якунина была воспринята как назревшее событие, хотя поводов для нее по привычным для наших верхов понятиям было явно недостаточно. Неважное руководство госкомпанией? А в какой госкомпании оно блестящее? Активность конкурентов в борьбе за государственные ресурсы? Но это всегда было нормой жизни. Публикации о загородном доме с «хранилищем для шуб и молельной комнатой с системой контроля микроклимата», о каких-то офшорных компаниях и о бизнесе сыновей? Но даже если это достоверно, то вызывает вопросы скорее морального, чем юридического характера. Какому-нибудь чиновнику средней руки все это вместе взятое, может быть, и подпортило бы карьеру. Но в том-то и дело, что Якунин — это ни в коем случае не чиновник средней руки.
Это человек, близкий к Владимиру Путину еще с 90-х. В 1996-м, в списке восьми первоначальных учредителей легендарного кооператива «Озеро» Путин был третьим, а Якунин четвертым. В 1997-м, когда на старте своей московской карьеры Путин возглавил Главное контрольное управление кремлевской администрации, Якунин в качестве одного из ближайших его сподвижников принял под свое начальство Северо-Западную инспекцию этой контрольной структуры. Его последующая карьера главного железнодорожника построена на фундаменте, заложенном задолго до начала путинского правления.
Немного найдется людей, с такой уверенностью причисляемых к «ближнему кругу», как Владимир Якунин. До недавних пор считалось, что уж для этого-то круга правление Путина — абсолютная гарантия несменяемости. Они могли только подниматься еще выше или переводиться с одного важного поста на другой, не менее важный.
Увольнение Якунина (а речь в фальшивке шла об уходе по собственному желанию, т. е. именно об увольнении, а не об обмене одной должности на другую) стало бы одним из важнейших политических решений Путина за все годы его власти. Не меньшим по значению, чем, скажем, увольнение премьера Медведева, которого с недобрым нетерпением многие так ждут.
Ведь политика для Путина почти всецело сводится к кадровой политике. Отказ от гарантий неприкосновенности для ближайших своих соратников означает смену правил игры, которые скрупулезно соблюдались почти полтора десятка лет и считались буквально визитной карточкой путинской системы. Но ощущение, что такая смена если еще и не состоялась, то уже вполне возможна, сейчас овладевает умами. Чистка верхов, раз начавшись, набирает ход, лишая уверенности в себе даже самых близких и незаменимых и раскалывая властный коллектив на грызущиеся между собой группки.
Еще год-другой назад трудно было бы представить себе высокопрофессиональную и уж явно не рядовыми людьми организованную провокацию против такого тяжеловеса, как Якунин. Подобная выдумка показалась бы совершенно неправдоподобной и только ударила бы бумерангом по инициаторам. Теперь другое дело.
Анатолий Сердюков входил пусть и не в первый, но во второй круг «путинских петербуржцев». Владислав Сурков для этих «кругов» был человеком со стороны, однако сотрудничал с ними очень долго и весьма плодотворно. Не так уж и давно считалось само собой разумеющимся, что от падения с вершин надежно защищены и они. Их карьерные фиаско, а также и серия других, менее громких, но тоже впечатляющих, радикально изменили атмосферу. Мысль о том, что этот водоворот может втянуть в себя и самых близких к вождю людей, уже не кажется сегодня фантастической.
Судя по реакции Якунина, она не кажется фантастической и ему самому. Попытка продемонстрировать хладнокровие («На надписи на заборе не реагирую») сменилась целой серией нервозных пассажей. Тут и неловкое повествование о том, что в отношениях с Путиным царит благолепие, ведь весть об «увольнении», по словам Якунина, поступила к нему, когда он запросто ужинал с президентом и как раз «подали тушеного глухаря… Мне это не испортило не только настроение, но и не испортило аппетит. Я глухаря доел…»
Но тут же и вспышки упреков, следующие одна за другой и адресуемые почему-то журналистам. «Это часть кампании, которая бьет по всем государственным структурам, по всем государственным людям. Вопрос… какие выводы нужно сделать из этого. Журналистскому сословию, прежде всего органам государственной власти…» «…У нас говорят: надо всю информацию журналистам брать с сайтов, в том числе с сайта правительства. Вот и взяли с сайта. Это ведь вас, журналистов, научили брать с сайтов информацию и не проверять ничего. Должны быть очень серьезные последствия…»
Разумеется, фальшивка вовсе не была придумана «журналистским сословием». Она распространялась государственными информационными агентствами, куда поступила под видом сообщения пресс-службы правительства. Проверять друг друга тут следует совсем другим структурам.
Но в якунинском негодовании все-таки есть смысл. «Государственные люди» у нас приучены во всех своих проблемах винить прессу. Это у них уже на уровне рефлекса.
Но, главное, шеф РЖД просто не решается даже и намекнуть на подлинных своих обидчиков, хотя, вероятно, и имеет догадки относительно того, кто они на самом деле. Не будучи уверен в прочности собственного положения, он избегает любых рискованных движений и выплескивает гнев в безопасном для себя направлении.
Растерянность, сквозящая в словах главного железнодорожника, — часть той поголовной растерянности, которой охвачен сегодня высший руководящий слой. Вчерашние незаменимые вдруг прочувствовали всю весомость слов одного из предшественников Путина о том, что «незаменимых нет». На каждого Якунина найдется свой Мишарин.
