Цивилизация
Шум вокруг продвижения русского языка за рубежом, растущие ассигнования в пользу пропаганды основанного на кириллице, а лучше непосредственно на русском интеллектуального и культурного общения, на самом верху рассматривают как наш ответ «мягкой силе», с помощью которой Запад, и прежде всего англосаксы, продвигают свои ценности и культурные шаблоны. К сожалению, это ложный пафос, не имеющий ничего общего ни с перспективами отечественной науки, ни с будущим русского языка в мире.
За объективными процессами, меняющими формы и способы передачи знаний и сопутствующих им представлений о нормах, следовало бы поспевать, вместо того чтобы пытаться противопоставлять им выдуманные «альтернативы», основанные на чувстве собственного величия или вражде ко всякого рода «немцам». Для этого, как минимум, надо представлять, что происходит в области воспроизводства знаний.
Система всеобщего образования в индустриальном обществе была призвана прежде всего готовить рабочих, чтобы те могли занять предписанные им места. В так называемом «постиндустриальном» — еще и формировать массовый слой клерков разного рода, обеспечивающих процесс потребления частных и публичных услуг. Однако общество потребления все же не могло обеспечить массовую доставку людям знаний и компетенций высокого качества за ничтожную цену.
Сейчас же в образовании происходят революционные перемены. Они связаны, как и почти все нынешние трансформации, со всемирной сетью.
Количественно и, похоже, качественно, изменения оказались слишком серьезной штукой, чтобы посчитать их пустыми пузырями, напрасно будоражащими публику.
Речь идет о порталах распространения и сертификации знаний, оборудованных обратной связью, средствами проверки, снабженных авторитетом крупнейших и самых прославленных университетов мира. Они доступны всем бесплатно (либо задешево) и охватывают ключевые естественнонаучные, математические и инженерные сферы. Востребованность этой системы оказалась несравнимо выше, чем хорошо известные и довольно давно предлагавшиеся в сети, чаще всего платные и далеко не всегда обладающие необходимым качеством видеолекции.
Вопреки жалобам на интеллектуальную лень развращенного гаджетами поколения, спрос на это предложение стремительно нарастает. Несмотря на предположения, что капиталистическая экономика этот спрос удовлетворить не в силах по корыстным причинам, на глазах возникает и система спонсорства, и пока еще слабая, но развивающаяся модель экономического фундамента для предоставления глубоких, хорошо усваиваемых и проверяемых знаний массам.
Хотя быстро развивающиеся проекты сетевого обучения пока не вступили в прямую конкуренцию с традиционными институциями, можно не сомневаться, что это произойдет. Можно так же достаточно уверенно говорить о том, что в этой системе, позволяющей производить специалистов и ученых с кардинально меньшими затратами и поверх социальных барьеров, будет найден способ вознаградить и поставщиков знаний.
И, в общем, никто не удивится, если при рассмотрении конкретных образовательных проектов такого рода мы найдем некоторое разнообразие в предлагаемых языках, на которых ведется обучение. На порталах, предлагающих сейчас курсы по основам математики, фундаментальной физике или знаниям о человеке, есть обычно несколько опций на испанском, одна или две на других европейских языках.
Но, разумеется, подавляющая часть лекций, семинаров и тестов с обязательными практическими заданиями или эссе — на английском. Геополитически настроенные граждане любят повторять, что мощь англосаксонского миропорядка основана не столько на долларе, сколько на обеспечивающих его хождение по миру авианосцах. Так вот, система распространения и воспроизводства высококачественного знания совершенно точно будет посильнее любой авианосной флотилии.
При этом, с какой бы симпатией публичные политики или тайные кукловоды, якобы причастные к продвижению американского влияния в мире, ни наблюдали за происходящим, они имеют к этому довольно мало отношения. Развитие образовательных платформ есть результат либо отдельных венчуров, либо кооперации образовательных учреждений, заинтересованных в расширении студенческой базы и взаимодействии с работодателями. И вот эти, ни разу не державные по своему замыслу цели, задачи, и новые средства для их осуществления делают теперь гораздо больше для экспансии англосаксонского мира, чем любые канонерки или центры по эмиссии долларов. Эмиссия знаний будет, пожалуй, поважнее.
Ответ на вопрос о том, как долго продолжится соревнование кириллического, сколько бы он нам ни был симпатичен, мира и мира англоязычного образования, для не знающих английский язык может быть очень неприятен. И дело вовсе не в том, что подобные проекты на русском языке не были бы востребованы.
Вместо политики отгораживания от мира, преследования слишком общительных ученых люди, отвечающие за безопасность державы, должны были бы настаивать на формировании аналогичных западным русскоязычных ресурсов открытого онлайнового образования с привлекательной репутацией и звездным составом лекторов.
Да, понятно, что на Западе такие ресурсы возникают органично, как частая инициатива. Но раз уж наши силовики не желают позволять самодеятельность любого рода у себя под боком, так хоть прибегли бы к методам Петра Великого и ввели это полезное дело как государственное предприятие, побрив несогласных и отправив дворянских детей в подмастерья.
Этого не происходит. Политика в области образования, проводимая государством, имеет прямо противоположный вектор — режим неблагоприятствования серьезной частной инициативе и одновременно полное отсутствие централизованной стимуляции, призванной ее заместить. Не то чтобы воля высшего начальства не могла бы создать хороший режим воспроизведения образованных кадров, работающих на нужды державы. Может, хотя и со скрипом и, как показывает опыт, в режиме ручного управления. В конечном итоге все равно с трудом способного соревноваться с режимами, благоприятствующими органическому движению общества. Но и это было бы хоть что-то.
Однако отрицательный отбор на начальствующие должности в Российской Федерации привел к такому положению дел, что нынешние товарищи, решись именно они проделать что-либо подобное, дело провалят. Просто не получится. Назавтра сами же все расхитят, испортят, а вместо талантливых студентов поместят в прорывные вузы свое самое дорогое — собственное потомство. Поэтому даже силовой метод «принуждения к знаниям», если уж к нему обращаться, сработает только после смены начальства. Но шансов на это мало. А действующая номенклатура говорит своим детям: учите английский, потому что, пока мы будем у власти, в науке и образовании русского будет все меньше.
