Цивилизация
Обыватель, если его начинают терзать регулярные ночные кошмары, ищет объяснений и спасительных пилюль у докторов. Власти ждут ответов от социологов, как спастись от того, что прежде они называли «цветными революциями», а нынче — «арабской весной». Разные версии про что-то из разряда «тлетворного влияния Запада» вообще и «американские уши» в частности выдаются для верных нищих и шутов. Что неправда — власти сами знают. Правду ждут от ученых. Специалисты уловили этот, может, и немой запрос. В последнее время обнародован ряд исследований российского среднего класса, чьи сытые и неплохо одетые представители рассматриваются как потенциальные зачинщики безобразий.
О том, сколь серьезно относятся власти к угрозе «безобразий», можно судить по череде неадекватно строгих приговоров за правонарушения, за которые даже в советское время редко давали больше 15 суток. Так что можно предположить, что там, наверху, внимательно анализируют поступающие социологические работы. Но вряд ли они несут властям успокоение, во всяком случае открытые исследования не дают желанных ответов.
Судя по всему, директор института социального анализа и прогнозирования Татьяна Малева и не задавалась целью найти ответы для верхушки, она просто представила доклад о среднем классе сегодня. Грустный доклад.
Этот класс перестал расти. «Примерно 20% мы имели в 2000 году… ожидали, что средний класс будет увеличиваться. Но и в 2007 году, и год назад мы получили тот же показатель», — говорит Малева. Надо заметить, что эти 20% возникают, если согласиться с почти официальной шкалой оценки материального состояния семьи (примерно по 20 м жилья и 13–15 тысяч рублей в месяц на человека).
Есть альтернативные подсчеты, что на самом деле представителей среднего класса, способных жить на достойном, по их разумению, уровне, у нас только 7–8%. Но не это главное: как ни считай, а рост класса прекратился с начала нулевых.
Тогда средний класс как бы законсервировали. С точки зрения разных либералов это плохо, ведь во всех тех странах, которым мы завидуем до ненависти, именно средний класс обеспечивает и производство, и потребление. Как строго говорят ученые, «во главе экономического и социального развития ведущих мировых держав стоит средний класс», а вовсе не бюрократы, олигархи и простые труженики. С другой стороны, чем меньше сегодня средних — тем меньше завтра может явиться крикунов и шатунов по улицам и площадям. То есть для дела стабильности процесс консервации кажется благостным.
Еще хорошая вроде новость для власти — про изменение состава среднего класса. В докладе говорится, что «в профессиональной структуре среднего класса сократился рыночный сектор и вырос государственный (кроме бюджетников): чиновники, силовики, руководители и специалисты госсектора формируют до 20% российского среднего класса… Это на треть больше, чем в 2007 году». Всеми социологами отмечается вымывание из среднего класса малых и средних бизнесменов.
Эти структурные изменения давно уже хорошо видны в провинциях, в небольших городках, где часто едва ли не 90% иномарок принадлежат милиционерам, их системным противникам или бюрократам.
Может быть, имея в виду эту тенденцию, наши президент и премьер говорили и писали про нужность роста среднего класса, обещали в него едва ли не полстраны скоро записать. Пока этого не произошло, структура нашего общества такая. 20% — средний класс. 10% — богачи. 70%, как говорит Малева, «зависли между молотом и наковальней», между нищими слоями общества и средним классом. Эти 70% составляют потенциал для роста среднего класса, но, отмечают социологи, лифтов нет, вот класс и не растет. А может, все проще — просто нет денег, чтобы еще десятки процентов населения записывать в силовики и госуправленцы.
Получается в общем благостная для власти картина среднего класса. И не растет, и все более прямо зависим от казенных харчей. Кроме того, большинство социологов, и Малева в их числе, просят не отожествлять средний класс с бунтарями и революционерами.
«Представитель среднего класса работает там, где стабильность и выгода больше», — отмечает Малева, так что естественно, что нынче он предпочитает частному бизнесу госструктуры. Кажется, однако, что вряд ли это успокаивает власти. Гендиректор ВЦИОМ Валерий Федоров прочел в прошлом году в Ростове-на-Дону лекцию про средний класс, в которой изрядную долю составили его оценки протестного движения (потом в журнале «Эксперт» на основе лекции была опубликована статья, откуда и цитаты).
Оценки численности среднего класса ВЦИОМ сопоставимы с данными коллег: «По состоянию на 2012 год, порядка 20–25% населения России и 55–60% населения Москвы можно отнести к среднему классу». Как и Малева, Федоров считает, что у представителей среднего класса «политическая ориентация скорее консервативная, чем модернизаторская». Изменения в структуре среднего класса Федоров не рассматривает, но тут же переходит к анализу состава протестного движения. Это почему? Только ли потому, что к моменту лекции были свежи впечатления о митингах в столице? Вряд ли. Значит, при всем конформизме среднего класса в нем заложено нечто взрывоопасное, что даже при консервировании не гарантирует покой.
В исследованиях мельком обрисовывается это «что-то». Малева, к примеру, говорит, что средний класс «не является инициатором реформ, но может быть социальной базой реформ». Федоров вспоминает про описанную Рональдом Инглхартом «революцию ценностей», говорит, что эта революция «не произошла, по нашему мнению, во всем обществе, тем не менее имеет место как минимум в Москве: 78% участников протестного движения предпочитают стабильности новые возможности самореализации».
В итоге социологи переходят к советам власти. Малева: «…крайне важно инвестировать в те институты, которые отвечают интересам развития среднего класса (прежде всего поддерживающим частный бизнес), а также создать политическую партию для него». Федоров говорит о том, что «у нас не работает так называемое повседневное государство: полиция, суд, местное самоуправление», а надо, чтобы заработало. Еще надо озаботиться созданием современных рабочих мест и инвестклимата.
Вряд ли задача решается созданием одной партии для выхлопа всех злых паров весьма разнородного по составу среднего класса. И только местным самоуправлением не обойтись. Современные рабочие места нужны, но ведь большинство из недовольных политическим устройством в стране вполне довольны своей работой.
На самом деле все кажется серьезнее. Средний класс, в любом составе, получает такую важную штуку, как досуг и привычку предаваться размышлениям и грезам. Поэтому этот класс непременно будет выделять из себя креативных представителей, часто это дети грамотных и обеспеченных родителей, будь они даже смирившиеся с реальностью милиционеры.
Так что просматриваются только такие варианты страховки от бузотерства городских пижонов. Или просто взять и изничтожить средний класс, пусть останутся только самые главные и исполнители (со структурой общества без этих 20%, а просто — 10 и 90). Это трудно. Или же решиться на то, чтобы через модернизацию выборов и налаживание институтов передавать реальную власть среднему классу. Федоров говорит, что у нас средний класс в меньшинстве. Но давайте проверим, не превратятся ли 20% в 40 или в 80, если административный ресурс не будет работать против них (учтем, что 70% называются претендентами в средний класс). Вариант кажется реальным. Но это противно, это реальная утрата власти.
При сохранении системы, спекулирующей на невежестве, трудно рассчитывать на процветание. Зато легко представить показ в новостях не митингов и шествий, а бунтов почти деклассированных граждан — которым, может быть, надоест болтаться между молотом и наковальней.
Впрочем, есть и третий путь — армейский. В армии ведь главное — не учить солдата, а сделать так, чтобы у него этого самого досуга было недостаточно для пустых мечтаний и глупой болтовни. Хотя нелегко научиться всю нацию в наряд отправлять, если, конечно, не случится война.
