Цивилизация
Американская социологическая организация Pew Research Center провела масштабный опрос мусульман в 39 странах мира. Исследование коснулось в основном тех государств, где последователи ислама составляют большинство населения. У нас, где их меньшинство, общероссийская выборка была скорректирована с учетом мест компактного проживания мусульман — в Поволжье, Сибири и на Северном Кавказе.
Социологи попытались выяснить отношение верующих в Аллаха к религии и морали, их взгляды на социальные и политические вопросы. Для России опрос представил особый интерес, потому что никогда прежде наши мусульмане не изучались в контексте мирового ислама.
Некоторые его результаты оказались вполне ожидаемы, зато другие бросили вызов стереотипам.
Начать с того, что невероятный разброс мнений случился по одному из ключевых вопросов: хотят ли мусульмане, чтобы шариат, традиционное исламское право, был принят в качестве официального закона их страны? (В России вопрос касался лишь мест их компактного проживания). Выяснилось, что в Афганистане этого желает практически все исламское население (99%), а в Азербайджане всего 8%. Российские мусульмане оказались где-то посредине (42%), значительно опередив своих восточноевропейских единоверцев. Скажем, в Косово об официальном принятии шариата мечтают менее четверти мусульман, а в Боснии и вовсе 15%. Это несколько настораживает, но гораздо удивительнее другое. В бывших советских республиках, а теперь независимых странах Средней Азии такой поворот дел устроил бы меньшее число мусульман, чем в России: в Киргизии 35%, в Таджикистане 27%, а в Казахстане и вовсе десять. Так что распространенные у нас страхи – мол, из Средней Азии к нам хлынут толпы убежденных исламистов — вряд ли соответствуют действительности.
Заставляют задуматься другие цифры. Из наших мусульман, мечтающих о введении шариата, 22% считают, что он должен распространяться и на людей другой веры. С одной стороны, это, конечно, немного (в Египте таких две трети). Однако сравнение с Египтом мало утешает. То же самое касается и вопроса применения шариата. Среди его ярых сторонников в России 26% выступают за побитие неверных жен камнями. С Пакистаном (89%) и Афганистаном (85%) это, конечно, не идет ни в какое сравнение, но и особого оптимизма не внушает. Справедливости ради стоит отметить, что и восточноевропейские сторонники введения шариата в этом вопросе не отстают от своих российских единомышленников. В Косово и в Албании с неверными женами подобным образом хотели бы разобраться 25%.
Однако ничто не отличает российских мусульман от их единоверцев по всему миру так сильно, как отношение к демократии. Сторонниками таковой у нас выступают лишь 35%. Зато больше половины ратуют за сильного лидера, который приведет страну к чаемому процветанию. Здесь их превосходят разве что киргизские соседи, где о настоящем вожде мечтают 64% мусульман.
В подавляющем же числе стран мусульмане единодушно выступают за демократию. В Косово и Албании ее поддерживают 76% и 69%, но не слишком отстают и на Ближнем Востоке, и в Африке. Только в Пакистане и в Афганистане остались любители сильной руки, причем нас обошел только Пакистан, да и тот ненамного (56%), а в Афганистане сторонники демократии соревнуются с поклонниками авторитаризма почти на равных.
Аналогичным образом обстоят дела и с участием религиозных лидеров в политике. В России эту идею поддерживают 58% мусульман. Ни бывшим соратникам по социалистическому лагерю на Балканах, ни даже среднеазиатским соседям такое и не снилось. Конкуренцию нам составляют лишь Египет и Иордания (80%). Тут есть о чем задуматься. Тягой к сильной руке у нас мало кого удивишь, и отечественные мусульмане в целом вписываются в общероссийский тренд, но вот позывы к теократии у них выражены гораздо сильнее.
Политический консерватизм уживается у наших мусульман с относительной свободой в моральной сфере. Внебрачный секс здесь оправдывают 10% опрошенных, что, конечно, по общероссийским меркам сущий пустяк. Но в исламских странах эта цифра приближается к нулю, а в Таджикистане и вовсе ему равняется.
Похожим образом обстоят дела с женским равноправием. На том, что жена должна всегда подчиняться мужу, у нас настаивают 69%, однако исламский мир в этом вопросе сильно впереди. Скажем, у таджикских соседей в этом уверены 89%, а в Афганистане и вовсе 94% мусульман, то есть практически все население страны.
Российские мусульмане, подобно единоверцам по всему миру, настаивают на своей религиозной исключительности. В том, что только ислам обеспечит им место на небесах, уверены больше половины, тогда как спасительность других религий допускают лишь 30%. Однако по сравнению с мусульманами из других стран они выглядят почти экуменистами. К примеру, в Египте и Иордании абсолютно уверены в исключительности ислама практически все, кто его исповедуют (96%), тогда как возможность спасения для инаковерующих признает абсолютное меньшинство (3%). Становится понятно, почему отечественные мусульмане не слишком настаивают на необходимости миссионерских усилий, по крайней мере более половины не считают их своим религиозным долгом. В этом отношении россияне уступают лишь единоверцам с Балкан, да и то незначительно. Тогда как истинными чемпионами на миссионерском поприще видят себя афганцы (96%), либерийцы (93%) и иорданцы (92%).
Однако это не значит, что российские мусульмане хорошо интегрированы в российское общество. Скорее, наоборот, у большинства из них близкими друзьями являются единоверцы (78%). Остается утешаться тем, что в других странах, где проводился опрос, эта цифра, как правило, переваливает за 90%. Там, где мусульмане составляют большинство, это неудивительно. Что касается стран с исламским меньшинством, исследование приводит данные лишь по США, до которых нам весьма далеко. Приятельские связи тамошних мусульман лишь наполовину замыкаются на единоверцев, тогда как другая половина охотно дружит с людьми, не имеющими к исламу никакого отношения.
Результаты опроса показывают, что, несмотря на разнообразие, исламский мир сохраняет единство по большинству вопросов. Неудивительно, что российские мусульмане своими взглядами на жизнь больше напоминают единоверцев за рубежом, чем соотечественников. Вместе с тем они в меньшей степени убеждены в своей исключительности и более толерантны. Но вот их недоверие к демократии и тяга к сильной руке успели стать анахронизмом в мусульманских странах. И это единственное, в чем они ближе к остальным россиянам, чем к исламскому миру.
