Цивилизация
Фронт новой кампании преследования оппозиционеров расширяется день ото дня. После четырехмесячного перерыва возобновились аресты по «болотному делу» — еще одним обвиняемым внезапно сделался 24-летний Илья Гущин. Нарастает размах очередного «дела» против Алексея Навального: объектами следственных действий, касающихся судьбы 100 млн рублей, якобы похищенных когда-то у несуществующего ныне СПС, стала группа известных лиц, от кировского губернатора Никиты Белых и до Владимира Ашуркова, познакомившегося с Навальным уже после этой предполагаемой кражи, но зато состоящего членом Координационного совета оппозиции.
Карательные мероприятия дополняются и мероприятиями пропагандистскими, от крайне широко освещаемой стычки нацболов с Сергеем Удальцовым до старательно поднимаемого шума вокруг размышлений Максима Каца о том, не пора ли ему выйти из КСО.
Абсурдность обвинений нарастает. Если предыдущего фигуранта, вовлеченного прошлой осенью в «болотное дело», хотя бы обвинили в нанесении ударов бойцу ОМОНа, то последний по счету, Илья Гущин, отправился сейчас за решетку только за то, что девять месяцев назад схватил омоновца за форменное обмундирование.
Это, в общем, согласуется с угрозами разнообразных официальных лиц, включая высших, насчет того, что всякий, кто покусится на сотрудника охранительных органов, будет беспощадно караться, независимо от времени и места совершения этого деяния. Вопрос в том, как далеко власти готовы зайти в развитии этой идеи. Если здоровенного молодца в доспехах превращают в этакую государственную святыню и даже прикосновение к нему трактуют как святотатство, в то время как самого его наделяют правом безнаказанно калечить людей, это никак не может понравиться рядовым гражданам, даже не сочувствующим протестным лозунгам. На народное одобрение тут явно махнули рукой. Думают о чем-то другом.
Точно так же и колоссальная активность в поисках компромата, предназначенного для организации суда и последующей посадки Алексея Навального, а также нескольких других, менее известных членов КСО, заведомо не претендует на поддержку со стороны какого-то народного чувства справедливости.
Заказ, притом заказ, исполняемый открыто, любыми способами, без маскировки и безо всякой погони за правдоподобием, бьет в глаза всем, включая и самых далеких от симпатий к Навальному, да и вообще сторонящихся политики людей.
Власти готовы потерять лицо — предположительно, ради чего-то, еще более для них важного. Чего именно? Если цель – просто подавить тех, кого Кремль опасается как своих политических противников, то для прямых репрессий сейчас даже и не видно оснований. Тот оппозиционный актив, который сложился в Москве, вовсе не выглядит сегодня опасным для системы.
В организации тех протестных акций, которые в последнее время происходили (например, в многолюдном январском «марше против подлецов»), лидеры этого актива большой роли не сыграли. Созданный несколько месяцев назад Координационный совет оппозиции оказался недееспособной структурой и своей бездеятельностью и раздорами постоянно компрометировал бы себя сам, даже и без особого нажима властей. А этот нажим еще и усугубил его внутренние проблемы.
Применение разнообразных технологий давления и соблазна привело к тому, что некоторые, как Олег Шеин, вышли из КСО, а другие принялись готовиться к этому. Хотя Сергей Удальцов, в отличие от своих помощников, и не арестован, но перманентная кампания против него, с ее широким составом участников, включая Эдуарда Лимонова, довольно эффективно его изолировала. Идти на явные издержки, еще и сажая этих своих оппонентов, Кремлю теперь вроде бы уже и незачем. Видимо, он руководствуется несколькими мотивами. Во-первых, соображениями мести. Ведь
когда занимаются таким важным делом, как месть, не очень-то взвешивают политические издержки. Во-вторых, ради запугивания любого, кто хоть когда-то имел дело с оппозиционным активом, а также и наведения страха на всех рядовых участников протестных шествий и митингов.
Пусть на примере допрашиваемых по делу о хищении денег у бывшего СПС будет показано, что любое сотрудничество с Навальным – вещь опасная. А на примере Гущина демонстрируется, как легко угодить в тюрьму, просто приняв когда-то участие в легальной оппозиционной акции. Ну а третьим мотивом является, видимо, миф, придуманный для себя Кремлем ради объяснения причин протестов. Эти протесты там объясняют происками оппозиционных вождей и разболтанностью московской интеллигенции. Отсюда и рецепт: одних посадить, других запугать.
Как генералы из анекдота, власти пытаются сегодня возобновить и выиграть прошлую войну, да еще и неправильно понимая ее причины. Протесты были выражением недовольства системой. Это недовольство, быстрее или медленнее, но растет везде. Продвинутая часть москвичей стала лишь первыми его выразителями, а сложившийся на тот момент столичный оппозиционный актив – во многом случайными лидерами этой волны протестующих.
Применяя сейчас именно к ним весь свой арсенал болевых приемов, Кремль ни от чего себя не ограждает. Защита исчерпавшей себя системы – дело безнадежное. А бессмысленные, компрометирующие власть репрессии только усугубляют системный кризис.
