Цивилизация
Сообщения о проблемах с концепцией внешней политики России удивительны. Глава МИДа Сергей Лавров собрал прессу, чтобы отчитаться об итогах дипломатии за истекший период, и в уже привычном духе обозначил все победы, обиды и претензии страны. И практически в то же время источники в Кремле сообщили, что главный документ, которым в теории должны руководствоваться его сотрудники, не подписан президентом, а ряд его пунктов «придется ужесточить». На бюрократическом языке это означает, что длительной работе специалистов МИДа поставлена неудовлетворительная оценка.
Можно было бы объяснить этот сюжет банальной интригой, сопровождающей ведомственную ротацию кадров, но никаких внешних признаков, указывающих на перестановки в напрямую подведомственном президенту Министерстве иностранных дел, нет. Тогда в чем же проблема с концепцией? И насколько ее ужесточат?
Предварительные сведения о ней, опубликованные в конце прошлого года, указывают, что никаких следов «примиренчества» там не содержалось, риторика в отношении западных стран была весьма жесткой,
критика США как претендента на трансграничную юрисдикцию, обострившаяся в связи с событиями вокруг Сирии и «списком Магнитского», присутствовала в полной мере. Единственное существенное новшество, введенное после того, как Россия на мировой арене сделала главным акцентом превосходство национальных суверенитетов над «экспортом демократии», это признание в качестве действенного рычага для продвижения влияния «мягкой силы». Но и это — пропаганда преимуществ дружбы с нашим отечеством вопреки козням сеющих рознь и убеждение сомневающихся в том, что внутри России дела обстоят превосходно и во многих отношениях она является примером для всего мира, — содержалось в программных статьях того же Путина времен соискания третьего срока.
Иначе говоря, концепция как концепция. Вполне жесткая, подводных камней не таящая, более того, сформированная под Путина и на основе его же предвыборных изречений (а может быть, и написанная теми же авторами). Зачем теперь устраивать публичные разбирательства по поводу ее несовершенства — вроде бы непонятно.
Яснее дело станет, если рассмотреть концепцию внешней политики в рамках политики внутренней. В самом деле, основные связи России с остальным миром никакой концепцией изменены быть не могут по причине их скудости.
Каковы рычаги влияния на происходящее в мире, которыми располагает Кремль? Их всего три: страх перед нашими ядерными силами, желание купить относительно дешевые «калашниковы» и углеводородные потребности экономик Западной Европы.
Именно с помощью этих инструментов Россия пытается сохранить свое влияние на глобальные процессы. Но и эти инструменты постепенно теряют свою действенность, в особенности в связи с намечающимися изменениями в мировом энергобалансе.
Ради этого переписывать концепцию внешней политики, которая так и так не сильно влияет на конкретные решения московских дипломатов, вынужденных иметь дело с реальной политикой, а не теоретическими соображениями, странно. Зато внутриполитические выгоды от такого рода сигналов могут быть вполне ощутимы.
К ним, в первую очередь, относится задача консолидации и мобилизации той весьма многочисленной части публики, которая склонна прощать власти огрехи в устройстве внутренней жизни страны ради ее способности отбивать нападения окружающего Россию «кольца врагов». С этой точки зрения внутренняя политика является не более чем отражением внешней угрозы. Лозунг «все для фронта, все для победы», необходимый при ведении настоящих боевых действий, оказывается востребован и тогда, когда осязаемого фронта нет, а добиться победы очень хочется. Победа над «списком Магнитского» могла бы вызвать вопросы в массах в силу очевидной своей сословной узости, а вот что-нибудь под названием «концепция» имеет большие шансы на успех.
Внутриполитические цели внешнеполитических документов не представляют собой ничего необычного. В конце концов,
так дорого стоящее США «демократическое миссионерство», от которого, похоже, пытается отойти Барак Обама, в мире наделало гораздо больше каверз, чем «суверенная демократия» ищущего баланс между экспортным характером своей экономики и собственным великодержавием Кремля.
Вопрос только в том, что инструкции, изданные для дипломатов, к сожалению, воздействуют и на нормальных граждан, более того, пишутся обычно за счет их частных интересов. Потому что возгонка вражды во внешней политике, особенно в том случае, когда внешняя политика не имеет большого значения и определяется банальным внешнеторговым балансом, регулярно оборачивается борьбой с космополитизмом внутри. А при ней жертвами становятся вовсе не иностранные агенты.
