Цивилизация
Объяснения по этому поводу попытался дать в Давосе вице-премьер Аркадий Дворкович в интервью телеканалу Davos Today, когда журналист сказал, что многие инвесторы разочарованы в реформах Медведева. Дворкович говорил, что экономические реформы в России остановились из-за кризиса, а не в результате плохого государственного управления, что «Медведев начал работать тогда, когда кризис поразил всю систему, а бюрократия была неэффективной».Чиновник пообещал, что вот-вот последуют «конкретные действия...».
Понятно, что вице-премьер старался как-то отбиться от имеющихся вроде претензий Кремля к работе правительства, «перевести стрелки».
На претензии в том, что и невооруженным глазом видна неспособность власти делать что-то путное, последовал кивок на непреодолимые силы зла и на плохую бюрократию.
Между тем простой инвестор не сильно стремится разделять власть на подвиды (во всяком случае, пока не вложится в Россию и не начнет конкретный поиск нужных друзей), сидит она в Кремле или на Краснопресненской. Известно же, что власть и в Африке власть.
Следом был представлен доклад Всемирного экономического форума «Сценарии для Российской Федерации», который по заведенной уже традиции финансировал Сбербанк, а комментировал Герман Греф.
Комментировал глава «Сбера» так. Мол, в докладе разбираются три избранных сценария развития ситуации в России, все три нерадостные. Относительно позитивный сценарий предполагается такой: вдруг просыпаются регионы «волшебным», по выражению Грефа, образом, идут инвестиции в то же сельское хозяйство, «и никто ничего не делает». Второй вариант подразумевает, что все остается как есть (то есть цены на нефть не сильно падают) «и никто ничего не делает». Третий вариант тревожный: описывается, как рушатся цены на нефть, но, опять говорит Греф, «никто ничего не делает».
Глава «Сбера» особо отметил, что четвертого сценария нет.
В объемном докладе подробно разбираются риски для России из-за изменения энергетического ландшафта, сланцевого газа, неиспользования еще имеющегося человеческого капитала и так далее. Для подстраховки, видимо, от обвинений в «чернухе», в предисловии к докладу от основателя и президента Всемирного экономического форума в Давосе Клауса Шваба есть специальная оговорка. «Оценка будущих событий, как правило, неприятная задача... эти сценарии не надо истолковывать как прямое предсказание… Скорее, это попытка просмотра ключевых неопределенностей, рисков, вызовов для определения пути развития России в ближайшем будущем», — сообщает Шваб.
Все так, но любопытно: во всех трех сценариях если и не говорится прямо, что власть ничего не делает, то вообще почти ничего говорится про власть, советов ей практически не дается.
Может быть, потому что авторы доклада не сомневаются в том, что эта власть ничего сделать не способна.
Абсолютное бездействие власти само собой разумеющимся фактором подразумевается в любом из трех сценариев. Можно отыскать в серьезном документе и горькую иронию. Например, название третьего сценария — когда цены на нефть падают и средний класс вымирает — можно перевести так: «За самодовольство» (Beyond Complacency).
Вторая главная тема доклада — доказательство необходимости демонтажа столь старательно сооруженной за нулевые годы вертикали власти.
Отмечается, что, может быть, имела смысл централизация политической и административной власти конце 1990-х и начале 2000-х годов, но теперь многие респонденты из числа опрошенных при подготовке бизнесменов и управленцев говорят, что вертикаль больше ограничивает развитие экономики. А единственный относительно позитивный сценарий — про пробуждение регионов — прямо подразумевает, что «после многих лет политического склероза радикальные изменения проводятся в провинциях, а не традиционным центром власти».
Но Греф, похоже, не сильно верит в вероятность сценария про регионы-спасители. Что ж, такое трудно предположить в стране, где власть крайне централизована и число ее служителей стремительно растет. «По данным Всемирного банка, расходы на общественные службы России увеличились в пять раз с 2002-го по 2010 год. Общее число государственных служащих увеличилось на 44%, а число федеральных государственных служащих — на 68% в период между 2000 и 2009 годами. Это означает четкую тенденцию к централизации административной власти», — записано в докладе ВЭФ с примечанием, что эффективность российского бюрократического аппарата остается низкой.
И от этой централизованной власти не ожидается разумных действий, хоть Дворкович и надеется на иной исход. Еще отмечается, что российская экономика излишне зависима от цены нефти. При этом даже обильный поток нефтедолларов не несет радости.
В главе «Монтаж недовольства» просто и четко написано, что, несмотря на растущее личное богатство многих россиян, они не ощущают себя год от года более счастливыми.
«Растет уровень недовольства во многих социальных группах… Неравенство в доходах усиливается. Качество государственных услуг не улучшается, эти услуги пронизаны неэффективностью и коррупцией, в частности, в сфере здравоохранения...» — пишут авторы доклада.
К сожалению, в докладе нет диаграммы, на которой бы отслеживалась зависимость между разбуханием бюрократии с ростом ее никчемности и вороватости.
В общем, решать понятные задачи, порождаемые по большей части сырьевой зависимостью, мешает очевидная неспособность явно устаревшей вертикали делать что-то вменяемое.
Конечно, представляющему Россию в Давосе председателю правительства Дмитрию Медведеву и сами сценарии от ВЭФ, а особенно шутки Грефа не понравились.
«Ни один из них (сценариев. — «Газета.Ru») не кажется мне полностью реалистичным. И даже не потому, о чем сказал Герман Греф, что это сценарии, при которых власть ничего не делает. Они не кажутся мне полностью реалистичными и по другим причинам», — заявил Медведев.
Председатель правительства добавил, что «сильно преувеличена уже сегодня» зависимость российской экономики от сырьевого экспорта и «большая часть роста в последние годы обеспечивается не столько за счет нефтегазовых доходов, сколько за счет увеличения производства потребительских товаров и услуг».
Конкретных данных об этих потребительских товарах и услугах Медведев не привел, но продолжил мечтать: «В перспективе наша политика должна привести к значительному расширению экспорта продовольствия, а мы крупнейшая потенциальная аграрная держава в мире и интеллектуальных услуг».
По поводу производства пищи есть основания для фантазий, в докладе ВЭФ упомянуто, сколько десятков тысяч гектаров пахотных земель у нас не используется. Но чем иным, кроме как удивительным качеством нашей институциональной среды, можно объяснить то, что мы остаемся, кажется, единственным государством на планете, где каждый клочок земли уже не чья-то собственность и кому-то не служит? По поводу же экспорта интеллекта сложно понять, что именно имел в виду премьер.
В любом случае из правительства — от Дворковича и его шефа — мы слышим лишь про планы. Из Кремля же доносятся уже не мечты, а конкретные заявления, которые выглядят еще более экзотично.
К примеру, во время недавней рабочей встречи президента Владимира Путина и министра промышленности и торговли Дениса Мантурова совершенно серьезно шла речь о превращении России в хлопководческую державу. Министр доложил президенту, что для поддержки и развития легкой промышленности поставлена такая задача: создание кластеров, в том числе сосредоточенных на обеспечении игроков отечественным сырьем, хлопком. «В этом году мы уже получили первый экспериментальный урожай хлопка на семи гектарах в Астраханской области, вырастили достаточно хорошего качества. Я на всякий случай даже с собой взял показать этот хлопок. Получили из него первую пряжу, техническую, и, соответственно, первую ткань», — Мантуров подарил довольному Путину моток пряжи.
До сих пор самой северной зоной, где можно выращивать хлопок, считался Узбекистан. Когда-то русские купцы убедились, что в России это невозможно, и обучили узбеков хлопководству. Идею о культивировании хлопка в России тяжело назвать иначе, чем бредовой (на опытной астраханской делянке было получено по 13 центнеров с гектара, что никак не может окупить производство, и собирали там сырец студенты бесплатно, так как денег из казны еще не выдали на странный эксперимент).
Нужны ли еще свидетельства того, про что Греф говорит «ничего не будут делать»?
