Цивилизация
Покушение на муфтия Татарстана Ильдуса Фаизова и убийство его бывшего заместителя Валиуллы Якупова оказались неожиданностью лишь для тех, кто не следил за ситуацией в республике. Год назад Фаизов возглавил муфтият под лозунгом борьбы с ваххабизмом, а Якупов был идеологом этой борьбы. Татарские ваххабиты уступали воинственностью своим северокавказским единоверцам, и главное, среди них не получили развития сепаратистские настроения. Но, когда они поняли, что новый муфтий не собирается отступать и имеет в своем распоряжении не только мощный административный ресурс, но и безоговорочную поддержку силовых структур, началась стремительная радикализация. Июльский двойной теракт, судя по всему, — прямой результат этого процесса.
Дальше больше. Аресты и задержания в ваххабитской среде (пошли слухи о незаконных пытках) вызвали мощную протестную волну. В Казани прошел пикет, участники которого использовали символику запрещенной экстремистской организации «Хизб ут-Тахрир» (организация запрещена в России). Но
самым примечательным было то, что сторонники ваххабитского учения вышли на улицу рука об руку с теми, кто по-прежнему мечтают о независимом Татарстане. В последние годы их число неуклонно убывало, но теперь они получили поддержку со стороны исламистов. Если так пойдет дальше, то события начнут разворачиваться по северокавказскому сценарию.
Что это сулит Татарстану и России, не нуждается в разъяснениях.
На первый взгляд, ситуация кажется безвыходной. Если не обращать внимания на радикальный ислам, он подспудно накапливает силы и наращивает свою популярность. Но стоит бросить ему открытый вызов — радикализация усиливается, ваххабиты уходят в подполье и начинают террор.
Однако прежде, чем искать выход, стоит задать себе вопрос — в чем причина популярности ваххабитского учения среди татарских мусульман? Оно пришло сюда из арабских стран, и прежде всего из Саудовской Аравии, где является официальной идеологией. После развала СССР саудовские миссионеры начали активную деятельность среди его мусульманского населения. Она сопровождалась обильными финансовыми вливаниями. Многие будущие имамы и муллы ездили учиться в ваххабитские медресе и возвращались верными адептами этого учения.
Деньги и образование решают многое, но популярность ваххабизма зависит не только от них. Привлекательной оказалась сама его суть: в чем-то она сродни протестантскому пафосу возвращения к истокам христианства и его очищению от искажений и суеверий.
Так и ваххабизм настаивает, что возрождение простой и чистой веры Мухаммеда и его ближайших адептов вполне возможно в наше время. Причем спасет она не только души верующих, но и поможет им возродить справедливые законы, которых не хватает погрязшему в пороках миру. А поскольку идеалы эти так высоки, для их осуществления не жаль пожертвовать и человеческой жизнью, как своей, так и чужой. Поэтому насилие прорастает на ваххабитской почве легко и естественно.
Неудивительно, что ваххабизм пришелся по сердцу мусульманам бывшего СССР. В советское время ислам оброс суевериями и скомпрометировал себя сотрудничеством с безбожной властью. Идея возвращения к истокам веры оказалась здесь очень привлекательной, так же как и идея общинного устройства, позволяющая свободно избирать себе имамов и освободиться от опеки официального мусульманского начальства. Мечта о создании справедливой общины, живущей по законам шариата, неизбежно проецировалась и на общество в целом. Поэтому ваххабизм получил мощную подпитку от энергии социального протеста, которая захлестнула отсталые мусульманские окраины России. И то, что он не останавливался перед террором, лишь усиливало его популярность среди молодых нетерпеливых неофитов. На Северном Кавказе это вылилось в сепаратистское движение, когда строительство собственного шариатского государства, отдельного от России, мыслилось единственным выходом. В более благополучном Татарстане этого пока не произошло. Но гарантии, что не произойдет в будущем, нет.
Несмотря на свою предсказуемость, нынешние события застали татарские власти врасплох. Первая реакция была карательной. Но вместо того, чтобы сосредоточиться на поимке организаторов теракта, власть обрушилась на ваххабитское движение в целом.
Однако оно далеко не однородно. Кто-то готов применить насилие в борьбе за достижение своих идеалов, а кто-то вовсе нет. И последних пока большинство. Карать всех без разбору значит толкать их в объятия радикалов. Протестные акции в столице республики подтвердили это. Спохватившись, власти решили взяться за реформу законодательной базы. Госсовет Татарии внес поправки в закон «О свободе совести и религиозных объединениях». Две важнейшие заключаются в том, что иностранцы отныне не смогут учреждать религиозных организаций, а для тех, кто претендует на должность священнослужителей, необходимы дипломы о специальном образовании. Первая призвана ограничить ваххабитское влияние из-за рубежа, вторая избавиться от радикальных проповедников, многие из которых не получили формального образования.
Однако вряд ли эти меры сами по себе приведут к желанным результатам. Семена ваххабизма уже проросли в татарской почве, и отсечение внешнего влияния мало что даст. С другой стороны, ваххабиты сами вольны избирать своих лидеров, и никто не принудит их выяснять у тех наличие дипломов. В такого рода сообществах все решает харизма, а не бумажка с печатью. Но главное,
обе эти меры не могут лишить ваххабизм той популярности, которой он пользуется у исламской молодежи. Ее привлекают претензии учения на чистоту и подлинность, независимость его лидеров от властей предержащих, и главное, обещания социальной справедливости.
Поэтому единственным способом ограничить влияние ваххабизма является такая реформа традиционного татарского ислама, которая позволила бы ему удовлетворить хотя бы часть этих запросов в мусульманской среде и составить ваххабизму достойную конкуренцию. Обходясь при этом без призывов к насилию. Однако, при нынешнем положении дел не только в Татарстане, но и в России в целом, такой поворот событий выглядит весьма утопично.
