Цивилизация
Вопреки расхожему мнению, отношение простого человека к судам и судейским до недавних пор не было категорически плохим. Благоприятным оно, понятное дело, тоже не было. Но в группе особо нелюбимых народом структур и профессий суды и судьи ощутимо отставали от флагманов непопулярности. Целых 24% россиян положительно оценили деятельность российских судов и судей. Отрицательно оценивающих больше — их 40%, но таких все же заметно меньше половины. Это опрос фонда «Общественное мнение», опубликованный недавно, но проведенный еще в июне, как раз накануне того, как скандальные показательные суды сделались у нас повседневной реальностью.
Возьмем для сравнения свежие сведения другой опросной службы — ВЦИОМ. Вот «профессии», которые оказались самыми непопулярными. «Политикам» доверяют 20% россиян, не доверяют 53%, «полицейским» — соответственно 22% и 52%, а «работникам госструктур и администрации» — 23% и 52%. Судей в свой список ВЦИОМ предусмотрительно не включил, а три вышеперечисленные категории вместе взятые — это просто чиновники, слуги начальства. Ведь и «политик» в представлении рядового человека — это лишь казенный говорун, постоянно мелькающий перед ним на экране, этакий коллективный cидякин.
Чем очевиднее выявляется чья-либо приобщенность к исполнителям начальственных приказов (а значит, в представлении простых людей, и к неправедным доходам), тем сильнее недоверие. Но, если верить тому же опросу ВЦИОМа, отношение публики ко всем выставленным на ее суд «профессиям», и популярным, и непопулярным, почти не изменилось за последние два года. Кого раньше любили, того и сегодня любят. А кого нет — того нет. За единственным исключением.
Священнослужители, которые в 2010-м были одной из самых уважаемых категорий (отношение доверяющих к не доверяющим было у них тогда 65% к 14%), сейчас, в 2012-м, вдруг резко, а точнее, драматически, убавили в доверии: 50% против 25%, далеко отстав, например, от ученых или военных.
Причина очевидна. Служение начальству — явно не то служение, которого ждет от них паства. Не говоря о том, что кадровый чиновник при всем своем профессиональном подобострастии, в отличие от валаамского игумена все-таки не бросается лобызать руки Путина. По крайней мере, не делает этого прилюдно.
Сегодняшняя ситуация с судейскими примерно такая же. Они тоже имеют собственную официальную миссию, которая не совпадает с обязанностями бюрократов обычного типа. Бюрократам положено исполнять все высочайшие прихоти. Другого от них и не ждут. Судьи же, предположительно, подчиняются закону. И в глазах широких масс это все еще не совсем фикция. По данным «судебного» опроса ФОМ, 46% россиян верят, что именно законом «в первую очередь» руководствуются их местные суды, вынося свои приговоры.
Полученный в опросе расклад прочих руководящих побуждений судов (приказы вышестоящих судебных инстанций, требования прокуратуры, мнение местных администраций и т. п.) не информативен, поскольку среди предложенных опросной службой вариантов этих «руководящих побуждений» нет ни коррупционных соображений, ни предписаний высшей власти. Но
сам факт, что без малого половина россиян до сих пор полагают, что суды нередко, а то и в большинстве случаев судят по закону, свидетельствует о каком-то остаточном доверии, о том, что черта невозврата судебной системой, может быть, еще и не пройдена.
Правда, с утверждением, что суды в России «часто выносят несправедливые приговоры», согласны 43% опрошенных и не согласны 26%. Видимо, часть приговоров воспринимаются как законные и несправедливые одновременно. Но видно все-таки, что мнение о неправосудности нашей судебной системы хотя и имеет давнее и широкое хождение, и даже некоторый перевес над прочими мнениями, однако не было до недавних пор точкой зрения подавляющего большинства россиян.
За вычетом Москвы. В столице, по замерам ФОМ, все расклады резко отличаются от среднероссийских. Только 37% москвичей верят, что районные суды столицы руководствуются в первую очередь законом. Всего 12% опрошенных полагают здесь, что суды редко выносят несправедливые приговоры, а 48% считают, что они это делают часто. Лишь 11% москвичей положительно относятся к деятельности судов и судей, зато отрицательно — целых 46%. Что и понятно. Таков эффект публичного и демонстративного неправосудия, площадкой для которого Москва стала раньше, чем прочие наши города и веси. Именно здесь дислоцировано несколько прославившихся райсудов. Именно тут трудится плеяда превратившихся в ходячую легенду судей.
Именно в Москве впервые сделались повседневностью показательные процессы, которые только сейчас получили подлинный всероссийский резонанс и начинают расползаться по всей стране.
Ведь демонстративное неправосудие всероссийских масштабов — явление совсем недавнее. Оно перестало быть сугубо московским феноменом всего два-три месяца назад. До тех пор преобладающий тон судебной системы был другим.
Игнорирование законов и процедур, предрешенность и несуразная жестокость приговоров были и раньше делом нередким, но это старались хотя бы не выставлять напоказ, не превращали в ежедневное шоу. Существовали и кое-какие представления о мере, и даже о том, что все и всегда доводить до абсурда вредно для самой системы.
И это были рациональные соображения, судя по тому, что фомовский опрос (сделанный, напомню, еще в июне) показал, что средний россиянин в отличие от среднего москвича относился на тот момент к судам и судьям все еще неоднозначно — неодобрительно, но без категорического неприятия. Все меняется стремительно.
Прошедшие с тех пор несколько недель стали временем, когда неправосудие постоянно подавалось массам в качестве главного государственного пропагандистского блюда.
И предварительный итог уже можно подбить.
Вообще-то, у нас бывали времена самораскручивающейся паранойи, когда репрессии сверху подхлестывались восторгами снизу. Однако на этот раз уже ясно, что получается иначе. Чем запальчивее Кремль манипулирует судебной системой, тем с большим недоумением смотрит на это народ. Кампания показательных процессов все отчетливее заходит в тупик. Ей не верят. Ее политические издержки непрерывно растут. Еще шаг — и дискредитация судебной системы страны станет необратимой.
Система уже доказала, что может сколько-то времени существовать не только с ненастоящим парламентом, но и с ненастоящим правительством. Можно расширить эксперимент над страной и начать обходиться еще и без судов, хотя бы отдаленно похожих на настоящие. Но только у всякого эксперимента обязательно бывает конец, и пора подумать, какой будет у этого.
