Цивилизация
Новая экономика Владимира Путина рождается на морском шельфе. Получив обильные жертвенные дары в виде налоговых льгот и стабильности, а также денег частных российских нефтегазовых компаний, она должна принести России $500 млрд инвестиций, обеспечить внутренний спрос на товары и услуги, стимулировать занятость и тем самым внести свой вклад в достижение целей, заявленных на днях избранным президентом.
Провозглашенные Путиным меры по разработке шельфа — это измена всему тому, что делалось различными составами его правительств в предшествующие десять лет, и одновременно отступление даже не на шаг, а на два шага назад, в начало 90-х годов.
Это признание провала собственной стратегии с опорой в нефтегазовом секторе на государственные компании и проведенные в нулевые годы налоговые законы. Это, пусть и скрытое, но признание правоты политической оппозиции, которая критиковала экономическую политику именно за то, от чего сейчас Путин собирается отказаться. Это, наконец, поклон в сторону экономических законов, пренебрежение которыми привело экономическую политику освоения шельфа к печальному результату.
Однако при ближайшем рассмотрении новая экономика оказывается ретро-экономикой. Именно в начале 90-х инвестиции собирались привлекать налоговыми льготами и обещаниями стабильности. Тогда же, разуверившись в государственной экономике, призывали на помощь частный иностранный и российский капитал. Тем не менее ретро-заявления Путина – шаг в правильном направлении. Во всяком случае, они означают давно вызревавшее в правительстве понимание, что так больше жить нельзя.
Трудно сказать, что послужило решающим аргументом для столь радикальной смены приоритетов. Наверное, все-таки неудачный опыт освоения Штокмановского месторождения, в котором сконцентрировалось все то, на чем настаивал Путин. На этом неудачном фоне
развитие иностранных проектов, создающих конкуренцию российскому газу в Европе, а также коммерчески выгодная добыча сланцевого газа не могли не привести к пониманию тупиковости избранного пути.
Возможно, сыграло свою роль и то обстоятельство, что основанные на иных экономических принципах — на принципах соглашений о разделе продукции — шельфовые проекты «Сахалин-1» и «Сахалин-2» показали свою успешность. На днях в рамках проекта «Сахалин-2» раньше намеченного срока завершено возмещение затрат и начался раздел продукции.
Между тем идея соглашений о разделе продукции – сочетание гибкого рентного режима и соглашений государства и инвесторов — появилась как ответ на неуспех тех мер, которые сегодня провозглашает Владимир Путин. Заявленная властями политика сочетания налоговых льгот и обещаний налоговой же стабильности не вызывала доверия частных инвесторов — несмотря на многочисленные заявления о намерениях, никто не торопился вкладывать миллиарды в расчете на то, что через 10–15 лет налоговая политика государства останется неизменной. К тому же льготы, в одном случае даже избыточные, в другом недостаточные, также не решали проблему привлечения инвестиций и получения бюджетом справедливого рентного дохода. Есть опасение, что подобное повторится и сейчас.
Новая экономика Путина является, к сожалению, заложницей всего того недружественного, что делалось в отношении инвесторов в нулевые годы. Головокружение от нефтегазовых доходов, получаемых с давно разрабатываемых месторождений, привело к пренебрежению вопросами создания инвестиционного климата, к вопросам доверия со стороны инвесторов.
Даже проекты СРП «Сахалин-1» и «Сахалин-2», имеющие высокую степень защиты от рисков, пали жертвой этой политики. И уверенность избранного президента в том, что его заявления и обещания вызовут энтузиазм у инвесторов, по меньшей мере наивна.
Болезнь настолько запущена, что для восстановления доверия частного капитала к России нужны гораздо более радикальные меры. Это и широкая предпринимательская амнистия, создающая общий благоприятный фон, и честное публичное признание сделанных в прошлом ошибок. Это и радикальный пересмотр всего инвестиционного законодательства, решительное применение соглашений о разделе продукции к разработке шельфа, опирающееся на успешный опыт уже реализуемых проектов. Это, наконец, не создание бутафорских постов уполномоченных по бизнесу, а привлечение в состав правительства людей, способных действовать в общественных интересах. И если Путин хочет действительных перемен, то следует принять эти меры.
В условиях существующего политического режима подобная политика также будет иметь свои ограничения. Но она, несомненно, приведет к тому, что спустя годы, скорее уже при другой власти, Россия будет получать от разработки шельфа ощутимые доходы.
А не как сегодня — золотистую пену бесконечных обещаний.
