Цивилизация
Француз алжирского происхождения Мохамед Мера, признавшийся в террористических атаках и убитый полицейскими, не был иммигрантом, тем не менее он объявил войну государству и нации. Говорят, он ничем особенным не выделялся из среды, в которой жил. Его называют маньяком, и, возможно, с точки зрения медицины так оно и было. Однако
очевидно, что существуют серьезные культурные проблемы, которые в европейских странах выливаются именно в такие душевные болезни.
Нельзя сказать, что европейские политики закрывают глаза на происходящее. Проблема интеграции в этих обществах уже давно стоит в центре внимания и, кстати, играет существенную роль в кампании по избранию президента в той же Франции. Действующий глава государства Никола Саркози не раз, еще когда был министром внутренних дел, вызывал скандалы своими жесткими антииммигрантскими высказываниями. Тем не менее его соперник «справа» Марин Ле Пен констатирует, что положение дел он изменить не смог.
О тупике, в котором находится политика сосуществования общин с разными культурами, лидеры европейских стран высказываются регулярно и все более однозначно. И касается это, разумеется, не одной Франции, а всех стран ЕС. Об этом говорит канцлер Германии Ангела Меркель, признает это премьер Британии Дэвид Кэмерон. Однако действующих рецептов никто предложить не может.
Разумеется, растущее отчуждение и ненависть — это улица с двусторонним движением. Не так давно публика удивлялась, откуда в Норвегии возник феномен Брейвика. А удивляться нечему: у этого феномена глубокие корни (в Норвегии ультраправые, неоязыческие и тому подобные группировки наделали достаточно шума еще в 80-х годах прошлого века), и современная атмосфера вводит его в актуальную повестку для молодых, активных людей. Так же как и феномен Мера, которого даже начали было называть «новым Брейвиком», пока не обнаружилось, что он вроде бы является анти-Брейвиком. Однако противоположности сходятся. Между Мера и Брейвиком, несомненно, больше общего, чем между ними и их жертвами.
При этом западные демократии не могут определить какую-либо последовательную линию поведения, то устраивая разбирательства вокруг запретов на ношение хиджаба, то предпринимая умиротворяющие действия в духе терпящего крах мультикультурализма, как в случае с решением британского парламента позволять работодателям ограничивать своих сотрудников в праве на демонстрацию христианской символики.
По всей видимости, никакая последовательность здесь и невозможна.
Реалии глобального хозяйства, стимулирующего переток человеческих ресурсов, невозможность отказаться от системы универсальных ценностей сталкиваются с архаичным мировоззрением, прибывающим в Европу с юга и востока. Ограничивать миграционные потоки — вступать в противоречие с устоями современных демократий, да и поздно уже это делать.
И во Франции, и в Германии, и в Британии уже сформировались общины чуждой культуры, которые будут увеличиваться в численности и без подпитки из-за пределов ЕС. И периодически такая ситуация будет выливаться в насилие — в форме ли терактов или даже массовых беспорядков и погромов, как это уже было в той же Франции в 2005-м.
Ситуация в России не менее, а то и более сложна. Разница в устоях и основных ценностях между различными регионами здесь была велика изначально и, похоже, будет только усугубляться вместе с разнонаправленными телодвижениями властей, пытающихся «купить лояльность» то одних, то других общин.
Все это означает, что ни полицейскими мероприятиями, ни щедрыми финансовыми вливаниями ни одной стране от назревших национальных, а скорее, культурных проблем не избавиться. Надо учиться существовать в мире, преимущества комфортабельной жизни в котором портят кровавые эксцессы наподобие тулузского теракта, а правые настроения получают все большую поддержку обывателей.
