Цивилизация
Провал намечавшегося подписания в ситуационном центре Министерства по чрезвычайным ситуациям и вызвавшего скандал «Общественного договора об условиях легитимности демократических процедур формирования власти в России» вполне закономерен. Документ, автором текста которого стал известный своей, мягко говоря, экстравагантной манерой ведения политических дискуссий политолог Сергей Кургинян, а инициатором глава МЧС Сергей Шойгу, доверенное лицо кандидата в президенты Владимира Путина, в принципе не пригоден к употреблению.
Неслучайно под ним не поставил подпись даже сам Владимир Путин, хотя именно от этого кандидата в решающей степени зависят легитимность и честность выборов.
Изначально договор было предложено подписать всем кандидатам в президенты, всем «лидерам политически ответственных сил» страны, генпрокурору Юрию Чайке и министру внутренних дел Рашиду Нургалиеву.
Сам метод, которым оппозицию попытались склонить к подписанию этого договора, далек от желания сделать процесс выборов прозрачным. Впервые речь о договоре совершенно неожиданно зашла на известном своей провластной политической позицией Первом канале российского телевидения во время записи программы «Гражданин Гордон». При этом во время записи в четверг, 16 февраля, документ не был представлен, его разослали кандидатам в президенты лишь на следующий день. Этот документ изначально ни с кем из кандидатов в президенты и представителями «политически ответственных сил» не обсуждался, как явно не обговаривался и с представителями власти, которые должны были его подписывать, — Чайкой и Нургалиевым. Непонятно также, почему к договору не подключили Чурова как главного «подозреваемого» в фальсификации любых российских выборов последних лет.
Подписывать документ зачем-то решили в МЧС, тем самым невольно создавая странный контекст: президентские выборы воспринимаются властью как чрезвычайная ситуация, а не как естественный процесс народного волеизъявления. Мотивы, по которым документ отказался подписать Путин, в принципе, понятны: он вообще не привык брать на себя в таких случаях письменных обязательств. За него договор собирался визировать начштаба Станислав Говорухин, чья подпись, учитывая реальный нулевой властный статус этого человека, никому ничего не гарантирует по определению.
Вместо того чтобы публично гарантировать честные выборы (а их честность уже вызывает вопросы по многим признакам: снятие с гонки под надуманным предлогом Григория Явлинского; ставшее достоянием гласности благодаря интернету и СМИ выкручивание рук региональным избиркомам; масштабы агитации за Путина в сравнении с другими кандидатами), власть во что бы то ни стало заранее пытается разделить ответственность за нужный ей результат с другими политическими силами. И заставить противников Путина заранее признать его победу. Между тем
именно власть и безо всяких общественных договоров должна обеспечивать честность выборов. У других кандидатов в президенты просто нет технологических возможностей сделать выборы нечестными.
Они в лучшем случае могут добиться максимально корректной работы своих наблюдателей. Но и работа наблюдателей зависит от власти, а не от оппозиции.
Впрочем, определенную политическую роль этот документ, ставший очередным симулякром честной политической борьбы в России, играет: власть теперь будет спекулировать на том, что она, мол, предлагала договориться заранее (правда, непонятно, почему не до начала президентской кампании, а на ее излете) о честных выборах, а оппозиция не захотела. В любом случае
появление столь нелепой политической инициативы, как попытка заранее задокументировать признание оппозицией итогов президентских выборов, свидетельствует о неуверенности власти в главном — ее легитимности.
Победу можно одержать или нарисовать, но убедить население страны и мировое сообщество в ее законности с учетом опыта думских выборов и характера президентской кампании будет гораздо сложнее. Здесь чуровское волшебство бессильно.
