Цивилизация
Экс-министр финансов Алексей Кудрин впервые публично не исключил возможности своего участия в создании новой праволиберальной партии. Требование зарегистрировать все несистемные политические партии стало одним из главных в ходе крупнейшего за последние годы митинга протеста против действующей власти на Болотной площади в Москве.
Для устойчивого демократического развития стране нужны реальные, а не фантомные партии, представляющие интересы реальных общественных страт.
В случае с любой праволиберальной партией и с Кудриным как ее руководителем принципиально важно, чтобы эта партия сразу заявила о жесткой содержательной оппозиции всей действующей власти. В противном случае, как это случилось с «Правым делом», ее потенциальный электорат резонно сочтет партию карманной, очередным упражнением в партстроительстве «кремлевских волшебников». У «Правого дела» в короткий период пребывания в партии Михаила Прохорова был шанс на относительный успех, поскольку часть потенциального электората считала ее инструментом поддержки возможного второго срока президентства Дмитрия Медведева, когда он, наконец, выйдет из тени Путина и начнет реальные реформы. Но все эти иллюзии были похоронены на известном съезде «Единой России» 24 сентября.
Все существующие легальные российские партии, особенно те четыре, что попали в Думу нового созыва и были представлены в прошлом составе нижней палаты Федерального собрания, не имеют внятной политической ориентации. «Единая Россия» не придерживается внятной идеологии, из-за чего мем «партия жуликов и воров» так быстро стал ее единственной идентификацией среди ее оппонентов. КПРФ создавалась как партия ностальгии по Советскому Союзу, но за 20 лет внутри этой партии, при неизменном лидере, появились самые разные политики — от радикальных коммунистов до социал-демократов. Националистическая по риторике, ЛДПР — изначально сугубо политтехнологическая партия и уж точно не отражает интересы русских националистов. «Справедливая Россия» создавалась как «вторая нога власти» и, являясь социалистической или социал-демократической по формальной риторике, до сих пор не обрела своего внятного идеологического содержания. Причем
очевидно, что и КПРФ, и СР расширили свое представительство в Думе только благодаря голосам протестного электората, согласившегося голосовать за кого угодно, только не за «Единую Россию». С точки зрения содержательной политики такое голосование совершенно бессмысленно.
В России не создано ни партии крупного бизнеса, ни партии, отражающей интересы среднего класса, нет и легальной националистической партии. Все эти партии в реальной, не декоративной политической системе, несомненно, имеют право на существование и борьбу за симпатии избирателей на свободных выборах. Но для этого надо максимально снижать проходной барьер на выборах в парламенты всех уровней, изменить драконовское законодательство о регистрации партий и прекратить попытки создавать политические партии исключительно при деятельном участии кремлевских политтехнологов. И самим людям придется разобраться в своих политических предпочтениях, чтобы партии возникали естественным путем снизу, пусть и с опорой на политиков, уже засветившихся во власти или в оппозиции.
На третьем десятке постсоветского существования Россия дозрела до начала формирования полноценной партийной системы. Государство должно создать для этого нормальные правовые условия, а дальше уже дело общества — структурироваться в партии сообразно интересам и потребностям конкретных социальных групп. Собственно говоря, это и будет возвращением в страну политики и выполнением пусть и не озвученного на митингах оппозиции формально, но фактически главного требования.
Имитационная политика «суверенной демократии» кончилась. Теперь даже Путин вынужден создавать — пусть в той же имитационной логике — «народный фронт» как инструмент своей поддержки в качестве кандидата в президенты.
Время, когда президент России зависал над политической системой страны, всеми руководя и не опираясь ни какие реальные политические институты, проходит.
Декоративная демократия нарисованных партий не могла не закончиться восстанием против нарисованных выборов. Но создавать реальные партии и проводить реальные выборы гораздо труднее. И Россия только в самом начале долгого пути к полноценной политике.
