Цивилизация
На прошлой неделе в
В известном смысле самой результативной я готов признать стратегию бойкота. Явка была низкой. На бумаге она лишь немного превысила 60% от общего числа избирателей. Надо понимать, что в реальности она была еще ниже, потому что эти 60% включают в себя мертвецов, без вести пропавших и уехавших за границу, за которых традиционно голосуют члены избирательных комиссий, а также большое количество людей, которые голосуют по нескольку раз, потому что за «Единую Россию».
Основным практическим результатом применения этой стратегии стал довольно высокий результат «Единой России». Не берусь утверждать, что при более высокой явке он был бы ниже. Но могу с уверенностью сказать, что тогда властям пришлось бы приложить гораздо больше усилий к нейтрализации избирателей, вбросу, переписыванию протоколов и прочим милым прелестям российской избирательной практики.
Вероятно, эти усилия вызвали бы несколько большее противодействие со стороны «легальной оппозиции» (которая на самом деле очень не любит прямой кражи своих голосов), других политических сил, СМИ и общественности. Они были бы замечены. Да, история не терпит сослагательного наклонения, но я все-таки возьму на себя смелость предположить, что это не лучшим образом отразилось бы на легитимности мероприятия под названием «выборы».
Конечно, я далек от мысли, что главными практическими двигателями этой стратегии были деятели оппозиции, такие как Каспаров, или Лимонов, или публицисты-политтехнологи вроде Белковского с его «общероссийским народным тылом». Естественно, основной силой, которая подвигла столь значительное число наших сограждан на бойкот, была сама «Единая Россия». Потому что бойкот был в ее интересах. Под конец кампании стало не то что общепризнанным, но всегда подразумеваемым фактом, что «Единая Россия» в тех регионах, где у нее не было возможности провести тотальную административную мобилизацию, работала на низкую явку. Точнее сказать, явка должна была ограничиться наличным числом административно мобилизованных избирателей. Если их много — хорошо. А мало — тоже ничего, главное чтобы лишние не явились. Поскольку это все-таки партия реальных дел, то кое-что у нее получилось. Таким образом, стратегия бойкота была результативной, но особым образом: она помогла «Единой России». Как и следовало ожидать, впрочем. Напротив,
стратегия порчи бюллетеня, известная так же, как «нах-нах», не дала вообще никаких видимых результатов. Недействительных бюллетеней, судя по предварительным результатам, насчитывается 1,5%. Да будь их хоть 3% — какая разница? Все равно ничтожно малая величина.
И тут уж не важно, действительно ли испорченных бюллетеней так мало или их на самом деле было много, но при подсчете голосов все сложили в стопку «Единой России». Если второе, то ведь было заранее очевидно, что так оно и будет. Потому что с самого начала было понятно: претензии авторов «нах-нах», что они все проконтролируют и за руку поймают, — это блеф.
А вот стратегия голосования за любую другую партию оказалась довольно результативной. Без нее, то есть если бы за другие партии проголосовали только их лояльные сторонники, у «Единой России» было бы не около 50 процентов, а все 65, как планировалось. И получила бы она эти 65% без усилий и без скандалов. Легко. Потому что это был бы почти реальный результат. Конечно, явку пришлось бы приписать, поэтому все равно не без фальши. Но это сделали бы играючи. Зато какое облегчение, когда цели можно достичь без особых усилий, а рыба сама плывет тебе в невод. Настоящий подарок.
Можно, конечно, возразить, что это не важно. Ну не будет у «Единой России» конституционного большинства. Ну и что? Простое-то будет. Твердое такое, устойчивое. Медведев, правда, сразу после оглашения итогов сказал, что теперь-де у нас будет коалиционная политика, но это он от перевозбуждения. Впрочем, возможно, он и правда, не понимает что 45% голосов (а сначала так насчитали) конвертируется в большинство мест. Питерский юрист. Ну разве если соберутся конституцию менять. Да кто же ее будет менять, такую подходящую для всего правящего коллектива? Все что нужно уже сделали. Продлили президентский срок для Путина до 6 лет, больше ничего не надо.
Результативность голосования за любую другую партию состоит не в этом. Парламентские выборы в условиях авторитаризма не имеют отношения к моделям коалиционной политики или способам изменения конституции. Вся эта псевдодемократическая мишура относится к миру, к которому мы не принадлежим, вопреки заверениям все еще действующего президента. Эта важность символическая.
Она связана с легитимностью не в формально юридическом смысле, а в реально политическом, содержательном. Получая свои 65% голосов, диктатура сигнализирует всему миру и собственным подданным, что все в порядке. Власть безраздельна и неоспорима. Колоссальное большинство нас любит и поддерживает. А если так, то оппозиция невозможна в двух смыслах: во-первых, она не получит народной поддержки, а во-вторых, у нее не будет серьезных лидеров, потому что никто из политиков не будет биться лбом об стену. Все эти тезисы — а они играют центральную роль в самооправдании любого авторитарного режима — теперь под сомнением.
Это была нечестная игра, навязанная шулером. Мы могли проиграть все, но отделались сравнительно легко, а в чем-то и насолили шулеру. И это важный результат.
Надо понимать, что сейчас добиться большего было невозможно. Но зато у нас восстанавливается надежда на завтра.
