Цивилизация
Похоже, что после двух с лишним недель политического анабиоза, когда региональные штабы партии власти, ставшей из партии Путина списком Медведева, погрузились в тревожное ожидание того, что им делать дальше, наконец стало обрисовываться новое политическое лицо «Единой России». Оно выглядит карикатурным отражением всех ее прежних технологий с поправкой на особенности стиля и политической адекватности нового партийного «паровоза», привыкшего чертить новые горизонты и заменять перемены переименованиями. Вместо того чтобы возвращать смысл традиционным политическим институтам, таким как парламент и партии, продолжается курс на формирование все новых субститутов и пиар-миражей, умножение новых бессмысленных и ненужных сущностей.
Очевидный кризис жанра рождает новые повторы уже приевшихся за эти годы технологий.
Не успели соотечественники распрощаться с едва не поглотившим все население страны, включая грудных младенцев и глубоких стариков, «Объединенным народным фронтом» (ОНФ), так и не поняв, что это было такое, как им предъявляют еще более непонятный «Общественный комитет сторонников» (ОКС). Из оного комитета произойдет некое не указанное ни в каком законе и тем более в Конституции «большое правительство». Которое на самом деле вообще не правительство, а непонятный «постоянный совещательный орган», активистами которого обещают заполнять вакансии в обновленных органах государственной власти. При этом заявляется, что настоящее правительство должно быть «компактным, недорогим, необременительным для налогоплательщиков». Получается какое-то нагромождение противоречивых понятий, запутывающих обывателя: настоящее «компактное» правительство и ненастоящее «большое». Во-первых, слишком сложные схемы не работают по определению, о чем технологи власти видимо забыли. Во-вторых, учитывая крайне непростую экономическую ситуацию в стране и в мире, с трудом можно представить, что насоветуют члены «неправительства» из числа деятелей культуры (одна Тина Канделаки дорогого стоит), нашистов и других замечательных людей правительству настоящему. Кого таким образом политтехнологи власти пытаются дополнительно сагитировать и чем это кончится для экономики страны — остается загадкой.
Потоком пошли странные пиар-мероприятия настолько откровенно показушного стиля, что возникает ощущение, что мы наблюдаем политический капустник, пародирующий прежние кампании «партии власти».
Правда, участники этого капустника пытаются делать предельно серьезные лица, видимо, вдохновленные ожиданиями новых героических свершений. Тем сильнее эффект несоответствия пафосных слов и телевизионной картинки почти отсутствующему практическому смыслу происходящего.
Анекдоты и сатира уже не нужны: поставленные на поток пустопорожние медведевские встречи со сторонниками или со студентами журфака, на который «неправильных студентов» не пускают, сами похожи на непрерывный анекдот, который вначале вызывает смех, но после десятого повтора начинает откровенно утомлять.
Если после первой встречи пока еще действующего президента со своими сторонниками из вышеупомянутого ОКС, включая легендарного теперь сталевара Червякова, царила ирония («что это было?»), после состоявшегося вскоре сиквела с теми же лицами — недоумение, то после посещения журфака — просто откровенное раздражение. Видимо, пиарщики пока еще действующего президента полагают, что сам факт того, что Медведева непрерывно показывают, что бы он при этом ни говорил, уже является достаточным для поднятия рейтинга явно все более проседающей «партии власти».
Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Четыре года нахождения Дмитрия Медведева во главе государства показали, что на самом деле никакой значимой собственной устойчивой команды, отличной от команды Путина, у него нет (не считать же всерьез командой узкую группу лиц, ответственных за пиар президента), как нет и четкой политической и экономической стратегии, а есть лишь «стилистические особенности».
По многим позициям на фоне разговоров о якобы модернизации именно при Медведеве ситуация стала еще хуже:
увеличение сроков полномочий президента и Государственной думы РФ; снижение политической самостоятельности Конституционного суда РФ; сокращение возможностей применения судов присяжных; отмена избирательного залога на выборах всех уровней; принудительная партизация выборов органов местного самоуправления; расширение полномочий ФСБ и МВД в виде закона о мерах специальной профилактики ФСБ и законопроекта «О полиции» и т. д.
При этом крайне незначительные позитивные изменения (типа пресловутых «утешительных» мандатов партиям, получившим от 5% до 7% голосов) носили откровенно декоративный и не меняющий сути политического режима характер. Именно при Медведеве началась массовая отмена выборов мэров населением. В ноябре 2008 года президент обещал усилить участие в местных выборах общественных организаций, однако вместо этого в феврале 2009 года был принят закон, лишающий их права выдвигать кандидатов на местных выборах по пропорциональной системе.
Невзирая на постоянную эксплуатацию темы необходимости обновления и перемен, как показали действия власти в 2008—2011 годах, модернизация понималась не как политическая, а лишь как технические инновации при продолжении политики закручивания гаек и «управляемой демократии» (хотя при этом сам термин «суверенная демократия» почти перестал употребляться). Именно по этой причине первоначальный энтузиазм относительно модернизации заинтересованной в переменах части общества существенно иссяк, сменившись откровенным сарказмом по поводу пустых разговоров о реально отсутствующих переменах.
Именно на годы президентства Медведева пришлась массовая замена губернаторского корпуса, однако, как уже неоднократно отмечалось, несмотря на все разговоры о якобы единых критериях кадрового отбора, не было никакой четкой внятной кадровой стратегии. В похожих ситуациях в режиме «ручного управления» принимались совершенно различные кадровые решения, когда в одном случае увольняли успешного и популярного губернатора, а в другом оставляли на новый срок давно занимающего пост откровенно непопулярного и неуспешного.
Отдельные назначения последних лет выглядят как откровенные капризы. В результате кадровая политика федерального центра превратилась в «русскую рулетку». Как ни относись к Путину, но, во всяком случае, сами его решения были более последовательны, понятны и прогнозируемы.
За прошедшие годы пока еще действующий президент продемонстрировал, что быстро и очень легко меняет людей (достаточно вспомнить назначенного в Карачаево-Черкесию главой Бориса Эбзеева, через два с половиной года отставленного) и отказывается от направлений, которыми ранее занимался, как только в этом пропадает необходимость.
Помимо кадровых метаний другим примером сиюминутности и поверхностности служат уже почти забытые «приоритетные национальные проекты». Сыгравшие свою роль в раскрутке Медведева в 2006—2007 годах, они тут же были публично заброшены, как только перестали быть пиар-необходимыми, и их дальнейшая судьба покрыта мраком. Едва на горизонте появилась перспектива возглавить «Единую Россию», было публично фактически уничтожено выступавшее изначально как «медведевский» проект «Правое дело». Стоило Медведеву возглавить список «Единой России», как он сразу стал оправдывать использование административного ресурса (так, заявлено, что «те, кто обвиняют партию в различного рода нарушениях, в том, что она работает не так, как надо, они сами-то что сделали?»).
Если стиль кадровых метаний, конъюнктурных решений и ставки на пиар станет основой работы т. н. большого и компактного правительств, то ничем хорошим ни для граждан, ни для страны это не кончится.
Все происходящее так бы не раздражало граждан, если бы не было столь сильного ощущения обмана. Отдельные социологи заявляют, что разочарование в Медведеве связано с тем, что он якобы отступил от курса Путина. Однако цифры электоральной географии говорят совершенно о другом: Медведева изначально поддерживали именно как антитезу «Единой России». Если в 2007-м «Единая Россия», по официальным данным, получила 64,3% голосов избирателей, то на президентских выборах Медведев — 70,28%, то есть соотношение результата было 1,093 (фактически это коэффициент соотношения результата ЕР и лично Медведева). Однако на фоне этой среднероссийской ситуации наблюдались и ощутимые различия по отдельным регионам. Наиболее существенным, выше среднероссийского, оказалось увеличение поддержки Медведева в регионах российского северо-запада, где протестное голосование в 2000-е годы обычно выше среднего. В первую очередь это Санкт-Петербург (коэффициент 1,435), а также Архангельская, Костромская, Ленинградская, Мурманская, Псковская, Вологодская области, Карелия, Коми, Ненецкий АО. Отмечен коэффициент прироста выше среднего в регионах, близких к субкультуре российского Севера: Кировской, Ярославской областях, Удмуртии. Также прирост отмечен в Магаданской области, Приморском и Алтайском краях. Выше среднего было увеличение поддержки Медведева в крупных городах и индустриальных регионах, являющихся сейчас главным оплотом оппозиции. В частности, рост в Москве был 1,32 раза, Московской области — 1,178, Свердловской области — 1,112, Самарской — 1,143. Выделились несколько аграрно-депрессивных регионов (вероятно, в связи с избирательными манипуляциями), но в большинстве регионов — оплотов «партии власти» прирост голосов за Медведева был ниже среднероссийского.
В последний месяц новый лидер списка «Единой России» не только пародирует прежние кампании «партии власти», комбинируя специфику своего стиля с традиционным «едросовским» (знакомые слова, положенные на новую музыку, забавляют публику, но не более), но и занимается публичным политическим саморазоблачением. Что лишает последних иллюзий тех, кто еще верил, что у Медведева есть какая-то собственная политическая линия.
