Цивилизация
Уволив год назад Юрия Лужкова и поставив на Москву крупного федерального чиновника, экс-главу администрации президента и аппарата правительства Сергея Собянина, Кремль решал задачу подчинения в значительной степени феодальной, независимой от верховной власти столицы общей вертикали и логике управления. Теперь всем в столице де-факто рулит центр, а Собянин является лишь проводником политики федеральной власти.
Это радикальное изменение статуса Москвы на политической карте России привело к существенным технологическим последствиям. Лужковский экстенсивный путь освоения и развития Москвы себя исчерпал. Очевидно, что нужно было придумывать, как развивать задыхающийся от инфраструктурных проблем и непомерных бизнес-аппетитов столичных чиновников город как-то иначе.
В результате был избран тоже экстенсивный, но гораздо более амбициозный путь — географическое расширение Москвы. Столица, прирастив подмосковные земли, увеличит свою площадь в полтора раза. Этот путь помимо прочего означает, что федеральный центр и его полпред Собянин расписались в невозможности решения проблем «старой Москвы» в нынешних границах. Он также чреват казнокрадством в особо крупных размерах, неисполнением громких обещаний, но, по крайней мере, это долгосрочная, понятная и публично заявленная стратегия развития города.
При Лужкове такой план — плох он или хорош — был невозможен по определению. Превратив столицу в собственный феод, Лужков тем сам ограничил себя в своей власти, он был не в состоянии договориться о развитии мегаполиса ни с Кремлем, ни даже с подмосковным губернатором Борисом Громовым, которого без труда «уговорили» новые, федеральные хозяева столицы.
Год — слишком маленький срок, чтобы делать пространный сравнительный анализ мэрства Собянина с мэрством Лужкова. Но некоторые вещи очевидны уже сейчас.
Апокалиптические предсказания, что Москва замерзнет без Лужкова, которого сняли накануне начала отопительного сезона, что в городе начнется неразбериха и коллапс, не сбылись.
В актив новых московских властей можно записать приостановку проектов точечной застройки, ревизию инвестиционных проектов прежней мэрии, избавление от непрофильных активов. Мэрия пытается упростить процедуру получения разрешений на перепланировку и оформления сделок с недвижимостью: если это реально получится — люди будут довольны.
Самой громкой инициативой Собянина стала замена асфальта на тротуарах на плитку. Хороша она или плоха — москвичи смогут оценить, когда новое покрытие переживет хотя бы одну зиму. Как очевидное самодурство новой московской власти было воспринято одно из первых ее начинаний — борьба с палатками возле станций метро. Но, к чести мэрии, эту борьбу быстро свернули.
Никаких принципиальных изменений к лучшему в решении глобальных проблем города — пробок, медицинского обслуживания, работы общественного транспорта, дефицита мест в детских садах, правилах приема в школы — не произошло. Усилия мэрии по созданию выделенных полос для общественного транспорта явно недостаточны, чтобы дать видимый результат. Пока, по объективным, понятным каждому человеку критериям оценки жизни в городе, Собянин может претендовать на то, чтобы считаться «не хуже Лужкова», но вряд ли лучше.
Ключевые лужковские люди за год заменены. Свой век в мэрии доживают быстро переметнувшиеся на сторону новой столичной власти ветераны вроде Владимира Ресина и Людмилы Швецовой, но их дни в руководстве городом, скорее всего, сочтены. И они в любом случае не являются значимыми фигурами в принятии решений.
Новая управленческая команда, состоящая как из людей, которых Собянин переводил с собой с места на место, так и из кандидатур, явно подобранных федеральным центром, пока не выглядит профессиональнее лужковской.
Несмотря на достаточно большую публичную активность самого Собянина, его беседы с людьми во время посещения различных городских объектов носят формальный и постановочный характер. При этом нет никаких доказательств того, что система принятия решений по управлению городским хозяйством стала понятнее и прозрачнее.
Понятно, что главная тактическая задача Собянина — обеспечить нужные власти итоги двух федеральных кампаний. Стратегическая задача расширения города, с которой новый мэр автоматически войдет в историю, слишком амбициозна и неконкретна по реальным последствиям, чтобы завершиться во время правления Собянина. Не случайно заммэра по экономической политике Андрей Шаронов в одном из интервью отвел этому проекту до 50 лет. Как показывает практика, в российском временном горизонте и десять лет кажутся исторической вечностью. А загадывать на полвека вперед просто бессмысленно. В любом случае
нет сомнений, что Собянин в отличие от Лужкова не будет вести собственную политическую игру, что Москва в период его правления всегда будет оставаться городом федерального подчинения, а сам мэр — классическим наместником.
Такого мэра и менять легче, чем Лужкова: не надо перестраивать всю систему хозяйственных связей.
