Цивилизация
Рокировка в высших органах власти позволяет по-новому взглянуть на всю душещипательную историю с фактическим крахом партии «Правое дело», которую «Кремль дал — Кремль взял». Вряд ли кто-то всерьез может считать, что выдвижение списка во главе Дунаевым и Богдановым может дать что-нибудь, кроме голосования на уровне случайного — тех, кто «ошибся квадратиком» или просто ничего не знает, но ему фамилии понравились сами по себе.
Наблюдая в ретроспективе произошедшие события, можно сделать вывод, что
к политической капитуляции пока еще занимающего пост президента Медведева дело шло как минимум последние два месяца. И судьба очевидно стартовавшего при поддержке президента правого проекта является прекрасным индикатором: сначала правый проект был почему-то очень нужен, а потом оказался не ко двору.
Вряд ли стоит всерьез оценивать версии о том, что вся история связана с привлеченными благодаря связям Прохорова в партийный фонд деньгами, которые теперь пытаются «правильно потратить». Не того масштаба люди, чтобы самостоятельно покушаться на судьбу проекта, одобренного свыше. Да простят меня за аналогию из животного мира, но есть хищники, способные завалить крупного зверя, а есть пользующиеся случаем откусить кусочек не ими добытой жертвы стервятники и гиены. Если случай дал возможность — почему бы не попилить остатки пиршества.
Что касается тех ошибок, которые допустил Прохоров, и всех претензий к формированию списка, которые высказывались. Совершенно очевидно, что у власти были и есть все необходимые ресурсы, позволяющие договориться о том формате списка, который бы ее устраивал, а вся история вокруг отдельных персон явно искусственно преувеличена и раздута. При всем уважении к фигуре Евгения Ройзмана и понимании того, что в Свердловской области это реально популярный политик с устойчивой группой сторонников, это не повод для скандала национального уровня. Тем более такого, как карикатурная ликвидация созданного с благословения самой власти проекта, саму же власть и дискредитирующая. Вероятно, когда на это шли, уже понимали, что принято некое иное решение. Если урегулировать проблемы с формированием списка не смогли, то, значит, на самом деле не захотели. Концепция изменилась.
В преддверии предстоящих федеральных выборов у власти минувшими зимой и весной было два потенциальных сценария — либо стремление восполнить очевидное падение рейтингов усилением административного ресурса и новым закручиванием гаек, либо «управляемая либерализация» и создание партии-партнера, с помощью которой можно добрать недостающее большинство.
И постоянно шли метания то в одну, то в другую сторону. Примерами первого сценария являются отстранение Сергея Миронова с поста спикера Совета федерации, наезды на Алексея Навального, попытки регулирования интернета, отказы в регистрации новым партиям (ПАРНАС) и т. д. Примером второго сценария являются явные попытки запустить «правый проект», которые то затихали, то возобновлялись снова. На проект сватали то Игоря Шувалова, то Аркадия Дворковича, то Алексея Кудрина. И заявление Медведева при увольнении Кудрина («У Алексея Леонидовича была возможность заявить свою позицию раньше и принять решение о своем политическом будущем, в том числе присоединиться к правым силам… Ему предлагали, он отказался отчего-то») — явное доказательство того, зачем и в чьих интересах такие попытки предпринимались. В итоге, как известно, проект возглавил Михаил Прохоров.
Если проанализировать то, что происходило в августе, бросается в глаза не только внезапное охлаждение Кремля к собственному проекту, но и явное изменение тональности выступлений самого Медведева. Так, 3 сентября Медведев внезапно выступил на расширенном заседании совета глав государств — участников СНГ в Душанбе с позицией, привычной скорее для пропагандистов суверенной демократии, чем для либерального лидера, заявив, что международные наблюдатели за проведением выборов и референдумов, приезжающие в страны СНГ по линии ОБСЕ, демонстрируют политизированный подход и двойные стандарты, в связи с чем необходимо укреплять роль миссии наблюдателей от СНГ. Были повторены пропагандистские штампы про «раздутый» состав делегаций, которые приезжают от ОБСЕ для мониторинга выборов в странах СНГ. Почему, дескать, в других странах, где есть определенные проблемы, делегации по линии БДИПЧ состоят из 10—15 человек, «а к нам приезжают по 300—500 человек».
Не исключено, что именно в августе уже и было принято принципиальное решение. Возможно также, что, даже и не предполагая фактического отречения от «трона», Медведев уже рассматривал вариант участия в кампании «Единой России» в той или иной конфигурации. При таком раскладе «Правое дело» было уже совершенно ненужным и излишним. Наоборот, в случае успеха «правых» (а шансы на него были, если бы действительно было серьезное желание проекту помогать) наличие сильной правой партии возглавляемой оказавшимся внезапно слишком самостоятельным Прохоровым могло создать угрозу стабильности создаваемой системы.
«Правое дело» могло стать неустойчивым элементом, появление которого повлекло бы за собой возможности новых построений и раскладов или даже дать некоторые возможности для новых комбинаций внутри политической элиты и самого руководства страны. Система же инстинктивно избегает любых неподконтрольных элементов.
Интересно, что теперь будет происходить дальше. Если допустить, что Медведев, несмотря на весь тот сарказм, который высказывается сейчас в его отношении и очевидно пострадавший публичный имидж, действительно будет стремиться всерьез заниматься «Единой Россией», проектом на самом деле амфотерным, состоящим из людей преимущественно карьерно ориентированных (именно максимальная идеологическая невнятность и позволяла «Единой России» поглощать разнообразные элитные группы разных уровней и бывших представителей любых партий), то тогда степень его идеологической идентификации в глазах граждан и самоидентификации будет возрастать. Либо самому Медведеву придется полностью менять риторику, либо «праветь» придется самой «Единой России». Публичное «поправение» «Единой России», в свою очередь, приведет к тому, что все имеющиеся внутри нее государственно-патриотические и иные протокрылья будут выглядеть все более странно (сейчас в партии есть Центр социально-консервативной политики, клуб «4 ноября», Государственно-патриотический клуб). Это неизбежно будет приводить к электоральному сжатию «Единой России», а значит, и освобождению электорального пространства под новые политические проекты.
Впрочем, если «Единая Россия» при Медведеве и станет отчетливо «правым» проектом, то это будет проект очень и очень специфический, скорее «право-бюрократический». Ведь правые партии далеко не всегда либеральны.
