Цивилизация
С экзистенциалистской точки зрения в Советском Союзе жить было намного проще, чем сегодня. Прежде всего потому, что советскому человеку не было нужды самостоятельно осмысливать окружающую его действительность, которая существовала для него лишь в единственном, общем для всех и вдобавок виртуальном экземпляре, ежедневно создаваемом усилиями партийной пропаганды.
Каждый советский человек, а тем более член партии, просматривая на сон грядущий телевизионную программу «Время» или читая каждое утро советскую прессу, узнавал, о чем он мечтает, по какому поводу он негодует и что он лично думает о том или ином событии в стране и в мире.
Советский человек жил легко, поскольку не испытывал необходимости задумываться над сущностью окружающего мира. Особенно если учесть, что набор событий, о котором ему было положено знать, сводился либо к проявлениям врожденной мерзопакостности и советофобии загнивающего империализма, либо к свидетельствам победоносного шествия коммунистической идеологии по всей планете и неуклонного роста материального благосостояния советских людей. Другими словами, даже если на ваших собственных глазах падал пассажирский самолет или взрывалась атомная электростанция, это событие не становилось реальностью до тех пор, пока о нем не сообщали в тщательно выверенных формулировках работники агитпропа, по недоразумению именовавшие себя журналистами.
Действительно, понятие «журналистика» было абсолютно несовместимо с ролью «коллективного пропагандиста, агитатора и организатора», которую коммунистический режим навязал советским газетам, радио и телевидению. Советская власть охотно обвиняла западную журналистику в «манипулировании общественным мнением», но отказывалась признать за собой тот же грех, причем, замечу, с абсолютно чистой совестью. Во-первых, потому, что за отсутствием общественного мнения в советском обществе нечем было манипулировать. А во-вторых, потому, что по сравнению с тем тотальным и насильственным мифологизмом, в котором семьдесят лет существовало «общество строителей коммунизма», термин «манипулирование» выглядит совсем уж безобидным.
Сегодняшняя ситуация в России, разумеется, несравнима со временами тоталитаризма. Боюсь, однако, что наша журналистика слишком рано уверовала в собственную полноценность, посчитав себя «властительницей дум», хотя на самом деле, за редкими исключениями, она является властительницей всего лишь общественных инстинктов. Некоторые мои вполне трезвомыслящие коллеги до сих пор уверены в том, что советский режим развалился не из-за идиотского «путча с трясущимися руками», а под воздействием телевидения эпохи перестройки и гласности. Но даже если допустить, что это так и было, то куда же тогда подевалось сегодня то предполагаемое большинство советских телезрителей, которое вроде бы сознательно жаждало свободной и непредвзятой информации?
Позволю себе одно небольшое отступление, которое, как мне кажется, поможет лучше понять сегодняшнее состояние нашего общества и неизбежные гримасы его эволюции на нынешнем этапе. Больше полувека тому назад, а точнее, в 1960 году (!) американский писатель-фантаст Мак Рейнолдс, кстати, убежденный социалист и до определенного времени горячий сторонник Советского Союза, написал новеллу под названием «Революция». Агент американских спецслужб впервые попадает в Советский Союз с заданием помочь революционному подполью (одним словом, фантастика, вы же понимаете). Впрочем, фантастика кончается тогда, когда у американского разведчика возникают сомнения: а смогут ли демократические силы после свержения режима удержаться у власти и провести необходимые демократические реформы. Ведь население страны так долго жило под идеологическим прессом, размышляет он, не разучились ли люди работать, не сломлены ли они многолетним террором?
Между тем, при всей точности своего блестящего предвидения, Мак Рейнолдс не осмелился предположить, что последствия тоталитаризма скажутся еще и на интеллектуальной вменяемости, а проще говоря, на компетентности постсоветского руководства, которое на психологическом уровне прочно застряло сегодня между своими сугубо советскими инстинктами самовластья и вполне понятной тревогой за свои заграничные авуары. И уж тем более он не мог вообразить, скажем, появления в постсоветской России закона, направленного на «защиту детей от разрушительного, травмирующего их психику информационного воздействия, переизбытка жестокости и насилия в общедоступных источниках массовой информации, от информации, способной развить в ребенке порочные наклонности, сформировать у ребенка искаженную картину мира и неправильные жизненные установки».
Начнем с того, что авторы этой формулировки явно не в ладах с родным языком, поскольку они не видят разницы между понятиями «переизбыток» и «избыток». Другими словами, от просто избытка «жестокости и насилия в общедоступных источниках информации» детей они защищать не намерены. Зато им можно поаплодировать за виртуозное владение искусством эвфемизма. Ведь, по правде говоря,
авторам закона следовало вообще запретить детям смотреть практически все телевизионные программы, за исключением мультиков или каналов «Культура» и «Планета».
А еще лучше было бы попросту упразднить единственный «общедоступный источник массовой информации», каковым является наше сегодняшнее телевидение, действительно оказывающее на детей «разрушительное информационное воздействие» и способное «развить в ребенке порочные наклонности, сформировать у него искаженную картину мира и неправильные жизненные установки». Как, впрочем, и у их родителей, причем в первую очередь.
Однако концептуальный контекст, в котором появился этот закон, еще более выразительным образом свидетельствует о том, что в своем отношении к средствам массовой информации российская власть и ее присные как в трех соснах запутались между своей чисто атавистической неприязнью к независимости СМИ, желанием максимально контролировать настроения общества и необходимостью сохранять хотя бы минимально цивилизованный облик в глазах тех стран, где средства массовой информации реально являются «четвертой властью».
В российских школах с будущего сентября вводятся уроки «медиабезопасности», с тем чтобы «дети не принимали за чистую монету все, что они видят по телевизору и в интернете», и чтобы они научились «анализировать степень достоверности информации и подлинность ее источников». На первый взгляд, тем самым власть предпринимает, по существу, самоубийственную инициативу. Поскольку тут же возникает вопрос: а что именно дети не должны принимать за чистую монету – возбужденную словосочетанием «Единая Россия» Надежду Бабкину, предсказания российских ясновидцев, добровольность поголовного вступления в «Народный фронт», скромное обаяние путинского торса, проповеди диакона Кураева или ликование в интернете главы Росмолодежи по поводу раскроенной головы журналиста Олега Кашина?
Ситуацию окончательно запутывает уточнение, согласно которому поборники «медиабезопасности» стремятся к тому, чтобы «ребята стали полноценными гражданами своей страны, то есть теми, кто может анализировать и критически относиться к информационной продукции». И впрямь – если основываться на количественном соотношении между вполне взрослыми, но вегетативно бездумными потребителями телевизионной продукции и читателями немногих вменяемых газет и интернет-сайтов, то придется признать, что полноценные граждане в нашей стране (если взять за критерий ту самую способность взрослых россиян к критическому осмыслению информации) составляют весьма незначительное меньшинство.
Однако все становится на свои места, когда знакомишься с теоретическими обоснованиями затеянной властями кампании в защиту детей от вредоносного влияния средств массовой информации. Оказывается, факультет журналистики МГУ уже давно разработал программу «медиаобразования» для школьников, которая «может способствовать осознанному участию подрастающего поколения в развитии гражданского общества». Но главное достоинство этой программы, уточняют ее ученые кураторы, заключается в том, что она «выполняет функцию важного средства защиты от манипулятивного воздействия СМИ».
Остаётся определить, какие именно средства массовой информации подозреваются в «манипулятивном воздействии» на невинных детишек и сознательных граждан. Телевизионная «жена Цезаря» здесь, разумеется, выше всяких подозрений. Равно как и некогда вполне пристойные и даже «перестроечные» газеты и журналы, которым сегодня удается виртуозно сочетать пропагандистскую топорность советской газеты «Правда» и безмозглую «желтизну» бульварных изданий.%
Так кто же, в конце концов, оказывает «манипулятивное воздействие» на российское общество? А главное, с какими целями? Дайте же ответ!
Не дают ответа.
А все потому, что не хотят признаваться в том, что те три-четыре газеты, два-три интернет-издания и одна-две радиостанции, которые до сих пор умудряются оставаться в реальном измерении сегодняшней нашей жизни, для российской власти что-то вроде чирея, мешающего с комфортом устроиться в водительском кресле навороченного «Феррари». Разогнать их нельзя по упомянутым выше внешнеполитическим причинам. Отсюда и бессмысленно-многословные законы о защите детей от «манипулятивного воздействия СМИ» и призывы учить их «критическому анализу информации».
Хотя проще всего было бы объяснить детям раз и навсегда, что если они где-нибудь случайно прочитают о поголовном воровстве российских чиновников, о тотальной коррупции в стране, о «селективном правосудии», о фальсификации выборов или о том, что ультраправый фанатик-убийца Андерс Брейвик питает уважение к Владимиру Путину, им нужно знать, что эта и подобная ей информация публикуется с целью оказания на них «манипулятивного воздействия». По заданию и на деньги «мировой закулисы», «вашингтонского обкома» и далее по агитпроповскому тропарю времен Суркова.
А взрослые россияне в большинстве своем эти истины уже давно усвоили.
