Цивилизация
Стихийные бедствия случаются враз и внезапно, потому и приковывают к себе внимание. Прогнившая система хозяйствования с естественными для нее трухлявыми трубами, постоянно искрящей электропроводкой, ямами — ловушками душ автомобилистов на дорогах, с повышенным уровнем загазованности, да и радиации во многих населенных пунктах великой страны и прочим — все это губит людей маленькими порциями. И сообщения типа «этой ночью произошло обрушение четырех балконов на Октябрьской улице Москвы» стали привычными, вызывают ноль эмоций. Хотя нечто подобное происходит с завидной регулярностью и в итоге, если обозреть год или десять, губит народу больше, чем самые страшные цунами.
Фактические данные по этому поводу можно найти даже в Росстате — про число покалеченных на производствах, погибших на дорогах, пострадавших при пожарах и в результате обрушений объектов ЖКХ, вообще про продолжительность жизни среднего россиянина.
Надо заметить для любителей ностальгировать по СССР, что превращение страны в экологическую трущобу и загнивание всех видов коммуникаций начались много раньше, чем в девяностые.
Другое дело, что эстафета того, что писатель Салтыков-Щедрин назвал «головотяпством», эффективно продолжена.
Одна из самых опасных сфер нашей жизни — ЖКХ. Прошлой осенью наконец об этом заговорил и президент Дмитрий Медведев. На совещании в Сыктывкаре он признал плачевное состояние коммунальной структуры и то, что дальнейшее игнорирование этой проблемы приведет через 5—7 лет к катастрофе. Какая именно имеется в виду катастрофа — президент не пояснил, но легко догадаться, что произойдет, к примеру, зимой, когда последние трубы лопнут и десятки городов останутся без обогрева…
Президент фактически сознался, что в казне на решение коммунальной задачи денег нет и не ожидается. Это любопытно в свете недавнего доклада Медведеву Константина Чуйченко, руководителя главного контрольного управления президента, про то, как за два года около 25 млрд рублей было перечислено победителями муниципальных тендеров на подряды в сфере ЖКХ через фирмы-однодневки за пределы РФ. Но тоже следует оговориться: вовсе не воровство подрядчиков стало главной причина надвигающейся катастрофы. Нет такой страны на свете, которая бы потянула стопроцентное содержание коммунального хозяйства, даже если вдруг все люди станут как ангелы. Но нет и такой из числа приличных стран, где государство не участвует в финансировании строительства и ремонта инфраструктуры.
У нас всегда особый путь. Сначала все имущество было государственным и оно же пыталось оплачивать его содержание. Не получилось. Теперь другая крайность — попытка полностью устраниться от расходов.
Вот и в Сыктывкаре Дмитрий Медведев выступил так, что участники совещания поняли: основой для развития ЖКХ должны стать частные инвестиции. Президент призвал в первую очередь заняться водоснабжением, о котором скорее подготовить закон.
Работа закипела. Росстат дает данные о том, что на конец 2009 года степень износа основных фондов, задействованных в распределении, сборе и очистке воды, составила 53,8% (в 2003 году — 51%). Чиновники делают удивительный прогноз, что водоканальный бизнес в России будет быстро развиваться и это позволит государству уже в 2014 году полностью отказаться от участия в финансировании водоснабжения. Избранные депутаты пишут законопроект «О водоснабжении и канализовании».
Такой закон, наверное, и впрямь нужен. Одна из главных его целей — стимулировать приток частного капитала в отрасль. Которая пока не привлекательна для частных инвесторов, потому что, как говорят сами авторы проекта, «…они должны вкладывать свои средства в системы водоснабжения и канализования, которые им не принадлежат, без надежных гарантий возврата инвестиций... эти проблемы должны решить нормы закона, касающиеся имущественных отношений и тарифного регулирования».
И вот законопроект внесен в Думу. Что получилось? Его текст в сопоставлении с действующими законами и нормами проанализировал недавно юридический эксперт Александр Восковский (это стало последней работой рано ушедшего из жизни специалиста). Выяснилось, что как раз в области определения прав собственности законопроект ничего нового и не предлагает. Он предусматривает, что центральные системы водоснабжения и канализования, отдельные объекты этой системы могут находиться в государственной, муниципальной и частной собственности. Но и ныне действующее законодательство также не содержит прямого запрета на полную приватизацию водоканального имущества.
Правда, из проекта можно сделать вывод, что намечается смена модели функционирования водоканального хозяйства. Таких моделей можно условно выделить три: английскую (предполагает полную приватизацию коммунальных систем), немецкую (связана с созданием акционерных предприятий, акции которых полностью или преимущественно принадлежат муниципалитетам) и французскую (позволяет оставлять соответствующую инфраструктуру в муниципальной собственности с передачей ее в управление специализированным фирмам на долгосрочной договорной основе). У нас пытались использовать немецкую модель, но
создаваемые на базе муниципальных предприятий акционерные общества и ООО, как правило, оказывались в руках прежнего руководства или лиц, аффилированных с властными структурами. Их менеджмент чаще стремился не к привлечению частного капитала, а к выводу активов и «распилу» бюджетных средств.
Законопроект дает основания полагать, что теперь выбираем французский опыт. В частности, он предусматривает переход частных операторов, действующих в системе ЖКХ, к концессионным соглашениям.
Но и прежде это не запрещалось, концессия водоканальных систем допускается действующим законодательством. Есть и Федеральный закон «О концессионных соглашениях». Зачем же понадобилось в новом проекте особо прописывать условия концессионных соглашений? Похоже, чтобы застраховаться от того, чтобы имущество переходило в частные руки, как это допускает действующее законодательство. Новый законопроект концессию-то допускает, частные деньги в отрасль призывает, но частную собственность не признает. Действующий закон о концессиях (№ 115-ФЗ) логично полагает, что созданное концессионером недвижимое имущество является его собственностью. В новом законопроекте все иначе.
Он устанавливает, что право собственности на объекты централизованных систем водоснабжения и канализования, «созданные (реконструированные, модернизированные) ОВКХ (организацией водопроводно-канализационного хозяйства) в соответствии с инвестиционной программой, принадлежат собственнику указанной системы, если иное не предусмотрено соответствующим договором». Оговорена возможность при определенных условиях заключить соглашение о нахождении у ОВКХ вышеназванных объектов в собственности на период до возврата инвестиций. А после возврата инвестиций объекты подлежат безвозмездной передаче в муниципальную или государственную собственность.
Иными словами, вкладывайте деньги, стройте и ремонтируйте, а потом будьте любезны все отдать назначенным товарищам.
Восковский заметил по этому поводу, что «предлагаемая разработчиками правовая модель «временной» собственности вызывает сомнение относительно ее соответствия нормам Гражданского кодекса».
В законопроекте есть еще немало «шелухи», громоздких и невнятных положений, которые можно трактовать в пользу сегодняшних собственников-чиновников, чтобы навязывать частным операторам на мутных условиях заброшенные объекты. Конечно, проект еще будет дорабатываться и переписываться. Но вряд ли изменится его идеология — непременно сохранить так называемую государственную собственность над объектами.
Эта идеология определяет и многие другие чиновничьи инициативы последнего времени, порожденные все ускоряющимся процессом развала самых разных систем. Вот
министр энергетики Сергей Шматко признает, что сетевые компании стали одним из главных факторов завышения цен на электричество, что без частных инвесторов-управленцев не обойтись. Но требует ни в коем случае не приватизировать эти компании, мол, нынче много за них не заплатят, а предложить во временное управление самые завалящие из них (на Кавказе прежде всего) иностранным инвесторам или своих спонсоров найти.
Однако трудно вкрутить в изрядно проржавевший механизм чиновничьей собственности рыночные винтики — они из более твердого металла и вряд ли удержатся. Надо бы и основу, опору конструкции менять на более прочную, коль старая покосилась и вот-вот рухнет. Но какие-то мозжечковые установки членов власти никак не позволяют на это решиться.
И в тысячный раз вспоминается бессмертный афоризм сатирика Жванецкого: «Трудно менять, ничего не меняя, но мы будем».
