Цивилизация
На фоне сообщений о начале новой фазы российско-натовского сотрудничества тема внешнеполитического выбора Украины несколько потерялась. Между тем на текущей неделе определились контуры отношений этой страны с Западом как минимум на период до украинских парламентских выборов осени 2012 года.
Начать следует с события, которого не было. Виктор Янукович, несмотря на то что ему было направлено личное приглашение генерального секретаря НАТО Андерса Фога Расмуссена, не поехал на саммит альянса в Лиссабон. И дело, как представляется, не только в очевидном нежелании украинского президента оказаться в тени Дмитрия Медведева или опасениях предстать в невыгодном свете в глазах собственного электората, настроенного скептически по отношению к Северо-Атлантическому блоку. Скорее, речь идет о принципиальном подходе.
Янукович, который и раньше во время своих визитов в Брюссель, как правило, не посещал штаб-квартиру НАТО и чей приход к власти привел к законодательному восстановлению так называемого внеблокового статуса Украины, в очередной раз продемонстрировал, что не видит особого смысла в развитии отношений с альянсом.
Внутриполитически он при этом несколько подставляется: трудно оправдывать снижение уровня взаимодействия Украины с НАТО в тот самый момент, когда Россия, наоборот, восстанавливает взаимопонимание. Но на стратегическом уровне позиция Януковича легко объяснима. Украине прежде всего необходимо вхождение в европейскую зону экономического процветания, а НАТО, как теперь доказано, не только не является ключом к достижению этой цели, но и не очень горит желанием обеспечивать безопасность стран-партнеров, распространяя свои гарантии лишь на полноправных членов.
Таким образом, фокус украинской западной политики всерьез сдвигается в сторону Европейского союза. И свой первый саммит Украина — ЕС внешнеполитическая команда Януковича в известной степени может записать себе в актив, поскольку Брюссель наконец-то согласился предоставить Киеву план действий по установлению безвизового режима для краткосрочных поездок. Много это или мало — можно понимать по-разному. С одной стороны, документ действительно не дает никаких гарантий. Можно выполнить все, что там написано, и все равно остаться за визовым забором. С другой, и это принципиально важно,
ЕС согласился вести речь именно о безвизовом режиме с Украиной, а не об очередной, на практике бессмысленной, либерализации процедуры выдачи виз.
Последнее обстоятельство имеет прямое отношение к России. Во-первых, ослаблена позиция тех условно пророссийских европейских столиц, которые до последнего добивались сохранения одинакового визового режима для всего постсоветского пространства, каковой автоматически становился фактором объединения стран СНГ вокруг России. Но сегодня Евросоюз в целом даже диалога о безвизовом режиме России не предлагает, не говоря уже о плане. Вместо этого друзья Москвы по «довильским» и аналогичным клубам морочат ей голову очередной 10—15-летней «перспективой». Впору ставить вопрос либо о качестве российской дипломатии, либо о качестве разного рода «стратегических партнерств».
Во-вторых, создан прецедент. То есть, если теперь Берлин и Париж все-таки решат пойти навстречу Москве, они уже не смогут предложить ей меньший набор условий перехода к безвизовому режиму, чем тот, что содержится в украинском плане. А условия эти совсем не технические и не сводятся к качеству паспортов. Дело в том, что европейцы воспринимают понятия «безвизовый режим» и «свобода передвижения» как синонимы и в отношении собственных, и в отношении иностранных граждан. Безвизовый режим для них неизбежно предполагает отмену регистрации и погранзон по всему периметру госграницы, ограничение территорий, закрытых для посещения, собственно территорией военных баз и особых режимных объектов и многое другое. Трудно представить, что российские ведомства на это легко согласятся.
Возвращаясь к Украине, впрочем, нельзя не видеть, что план перехода к безвизовому режиму в ближайшее время останется единственным средством подсластить пилюлю.
Киев не получил не только статуса ассоциированного партнера ЕС, но и четкой перспективы введения режима свободной торговли, что виделось достижимым еще несколько месяцев тому назад. Это четкий сигнал несогласия ЕС с внутренней политикой Януковича, реакция на наметившийся отход Украины от стандартов демократии, достигнутых в предыдущий исторический период.
Трудно сказать, означает ли происходящее молчаливое признание странами ЕС того, что их менее принципиальная позиция в отношении своих других постсоветских партнеров, ранее прошедших аналогичный путь, была неправильной. Но, по крайней мере, применительно к самой Украине ясно, что администрацию, которая использует юридические манипуляции для утверждения кабинета министров и продления срока полномочий подконтрольного парламента, прибегает к мерам давления на журналистский корпус и не совсем чисто ведет себя при организации местных выборов, будут судить по ее поступкам, а не декларациям.
Евросоюз не захотел принять идею, что внутриполитическая стабильность и повышение управляемости в Украине стоят демократии. При этом Брюссель, очевидно, исходит из того, что критика и требовательное отношение к нынешней администрации не толкнут ее на сближение с Москвой. В этом серьезное отличие от времен Леонида Кучмы. Тогда, поскольку Запад отводил Украине центральную роль в геополитике континента, ради сохранения ее политической самостоятельности он долгое время был готов закрывать глаза на негативные внутренние процессы.
Сегодня европейские прагматики не согласны тратить средства налогоплательщиков на поддержание даже потенциально авторитарного механизма власти на Украине.
И не столько потому, что Россия для них больше не видится в качестве угрозы, сколько потому, что на границах Европы режимы такого рода, устанавливающие разные правила игры для своих и для остальных, раз за разом оказывались экономически неэффективными.
Но самое важное заключается не в том, что ЕС, не обещая членства в союзе, пытается выставлять Украине условия по всему спектру вопросов от виз до демократии, а в том, что Виктор Янукович не выражает по этому поводу публичного недовольства, не грозит выходом из переговоров, а, наоборот, обещает выполнить план ускоренными темпами. Он принимает конкретные требования ЕС так же внешне безропотно, как несколькими месяцами ранее принимал условия МВФ, среди которых были такие социально болезненные, как рост тарифов на газ для населения и повышение пенсионного возраста.
И объясняется такая позиция очень легко. Виктору Януковичу как воздух нужны западные финансовые вливания, поскольку, несмотря на успех линии на концентрацию власти, реальное положение режима ухудшается. С одной стороны, рейтинги власти идут вниз. На местных выборах в октябре Партия регионов получила на три с лишним миллиона меньше голосов, чем было отдано за Януковича в первом туре президентских выборов в январе. При этом, по подсчетам украинских СМИ, «минус» в абсолютных цифрах составил в Запорожской области 50%, в Донецкой — 45%, в Луганской — 52%, и все это еще до введения основной массы непопулярных мер экономии государственного бюджета. А теперь еще начались акции протеста предпринимателей на майдане. С другой стороны,
стало ясно, что из России финансовое спасение не придет. То есть оно может прийти в обмен на газотранспортную инфраструктуру и передачу собственности, но в этом случае политические дни Януковича будут сочтены.
Мандата на такую политику ему не дадут ни друзья-бизнесмены, ни тем более идеологические оппоненты.
Так есть ли у Януковича европейский проект? В смысле «создания Европы в Украине», то есть внедрения в стране реального разделения властей, прозрачных норм ведения бизнеса, борьбы с коррупцией — конечно же, нет. Амбиции людей, которым нужна не власть, а вся власть, с трудом сочетаются с подобного рода ценностями сегодняшней политической Европы. Януковичу Европа нужна в основном для того, чтобы, опираясь, на ее поддержку, продолжить политику балансирования и сохранить дистанцию от России.
Но Европа сегодня это тоже хорошо понимает. И не очень стремится играть в такую игру. В чем и заключается шанс для Украины.
