Цивилизация
Правительство практически в ежедневном режиме делит казенные средства на 2011 год. Сопутствующие бюджетные страдания,описанные газетой «Коммерсантъ», проистекают из того хорошо известного факта, что отечественные финансы полностью зависят от мировой конъюнктуры, и если она хороша, то финансы в большом порядке, а если плоха, то, соответственно, и кубышка стремительно пустеет. Жить в такой ситуации очень непросто — в тучные годы хочется тратить и тратить (да, в общем-то, это было бы и разумно, если бы государство умело тратить с толком и умеренностью в воровстве). В худые же отказ от уже сформировавшихся привычек к новым тратам чрезвычайно труден, поскольку вызывает гневные протесты. К этому добавляются чисто политические обстоятельства.
Резкая экономия на социальных расходах в предвыборный год (а 2011-й именно таков) невозможна ни при каких обстоятельствах, кроме разве что ведущих к отмене самих выборов. Более того, руки чешутся социальные расходы, наоборот, нарастить, даже если бюджет дефицитен.
Путинская власть, надо отдать ей должное, долго и успешно сопротивлялась этим настроениям — вплоть до 2007 года при всех прочих своих издержках она, во всяком случае, придерживалась весьма строгой бюджетной дисциплины. То, что случилось потом, конечно, объяснимо: насущная политическая необходимость провести операцию «Преемник» плюс радужные перспективы по части сырьевых доходов «сорвали резьбу» на вентиле. Рост бюджетных обязательств, да еще и исполняющихся, – это сильнейший электоральный аргумент в пользу власти.
Беда, однако, в том, что в рамках формальной демократии избирательные циклы не могут быть подстроены под экономические, а те, в свою очередь, регулярно обманывают ожидания политиков. И
дело тут не в упущенных возможностях побольше накопить, чтобы встретить кризис во всеоружии, – копили, и много. Но подобные накопления при продолжительных затруднениях исчезают гораздо быстрее, чем сформировавшаяся привычка жить богаче, чем вчера.
«Богаче» — это, конечно, относительное понятие, тем более для такой измученной бедностью населения страны, как Россия. Но проблема эта свойственна не ей одной, а подавляющему большинству государств. В тех же Соединенных Штатах, а тем более в Европе она сейчас стоит в полный рост, при том что непонятно, как может с ней справиться существующая там политическая система. Однако ссылки на тяжесть ситуации в западных странах никак не облегчают положение дел дома.
Нудная дележка уменьшающегося бюджетного пирога, разумеется, сопровождается упреками в адрес министра финансов Кудрина, которого многие считают узким догматиком, чье упрямство и скупость не дают процвести жаждущей денежных вливаний отечественной промышленности. Упреки неоправданные, поскольку Кудрин всего лишь выполняет свою работу. И возможностей для маневра у него остается все меньше.
Вообще говоря, есть вполне внятные аргументы в пользу того, что страна вполне может жить и развиваться с растущим бюджетным дефицитом, как это на протяжении многих лет делают те же США. Аргументы, которые были особенно сильны, пока Соединенные Штаты не столкнулись с последствиями такого образа жизни. Россия при всей своей политической и географической значимости в экономическом и финансовом смысле маленькая страна, и для нее последствия будут еще неприятнее. За тем разве что исключением, что нам меньше чего терять.
Обидно, но факт: правительство, и вовсе не обязательно российское, а, в общем-то, любое современное правительство органически не способно не наступать на одни и те же грабли, проводя политику в области государственных финансов.
Все, в общем-то, понимают банальные истины про то, что нарастить расходы легко, а сократить чрезвычайно трудно, но раз за разом повторяют один и тот же поступок.
Стремление профинансировать государство всеобщего благосостояния, как на Западе, либо по возможности приблизиться к этому образцу очень хочется поприветствовать, даже если оно вызвано почти исключительно политическим расчетом. Но приветствовать его не стоит, потому что в конце концов это оборачивается горьким разочарованием.
