Цивилизация
Недели за две-три до юбилейного праздника 9 мая в отделениях Сбербанка появился плакат, на котором изображен молодой человек с вдохновенным выражением лица, обычно присущим строителям коммунизма. Надпись на плакате гласит: «Победитель – ваш новый вклад ко Дню Победы».
Вот мы уже и Победу стали использовать в качестве рекламной приманки. Как, скажем, Кутузова, хрустящего сухарями на погибель Наполеону, или какой-нибудь тариф «Безлимитный».
Все закономерно: раньше в честь праздника Победы брали «повышенные трудовые обязательства», а сегодня нас приглашают патриотично делать новые вклады в Сбербанк.
Впрочем, эти первые признаки коммерциализации великого праздника нисколько не затушевывают тот факт, что и при коммунистах, и при «суверенной демократии» власть в России эксплуатировала и эксплуатирует великую Победу, прежде всего в качестве своеобразного идеологического плацебо.
В течение первых десятилетий после окончания Великой Отечественной войны мы жили в стране, где практически каждый ее житель помнил и знал об этой войне не понаслышке. Еще молодые в те годы ветераны жили среди нас, и наше уважение к этим людям, к их мужеству не нуждалось в директивных подсказках. Потому что каждый из нас понимал, что эти люди сражались не за Сталина, не за коммунистическую партию, а за нас самих.
Неумолимость жизни подсказывает, что лет через пятнадцать-двадцать от нас уйдут даже те ветераны, кому в год Победы было всего восемнадцать. Уйдут и те, кого война застала совсем малышами. Уйдут последние носители правды о великой войне, и будущим поколениям останутся лишь тексты военных мемуаров, фронтовой литературы и учебников истории для сохранения благодарной памяти об их подвиге. Впрочем,
народная память о Победе будет жить и без документальных свидетельств. Вопрос в другом: удержится ли российская власть от соблазна и дальше манипулировать этой памятью в собственных целях?
Боюсь, что нет, ибо поведение власти в последние два-три года недвусмысленно говорит о том, что она целенаправленно нащупывает способы обратить нашу память о войне в свою пользу. И дело тут не столько в открытых попытках вновь внушить россиянам трепетное преклонение перед самым кровавым палачом собственного народа или веру в абсолютную историческую непогрешимость России при любом царе, генсеке, президенте или дуумвирате. Это всего лишь элементы ее главной стратегической цели – убедить граждан в том, что власть в России может быть лишь такой, какая она есть сегодня. Не прилагая при этом никаких усилий к тому, чтобы по меньшей мере не выставлять на всеобщее обозрение свои наиболее одиозные черты.
Отсюда и неряшливая эклектичность поведения власть имущих в эти предпраздничные дни.
За день до того, как с Тверской стали эвакуировать припаркованные вдоль тротуаров автомашины для репетиции парада Победы, московские издания оповестили своих читателей, что российские владельцы автомобилей Ferrari наконец-то объединились в официальный клуб и, как выразилась одна из газет, «ударили пробегом по маршруту Третьяковский проезд – Барвиха». Тоже своего рода «парад победителей».
Даже под страхом обвинения в «возбуждении социальной розни» не удержусь от вопроса:
о какой России мечтали десятки миллионов ее защитников? О той, которая тратит бешеные и не всегда честно заработанные бабки на итальянские болиды, жалуясь при этом, что в Москве их «негде выгуливать»? О той России, которая за шестьдесят пять лет не нашла возможности похоронить всех своих павших, но организует «Царский марафон» по местам расстрела и захоронения Николая Второго и его семьи?
О России, которая в канун юбилея Победы отказывает в отдельной квартире столетнему ветерану, а в Питере более чем в два раза – с семнадцати до семи тысяч – сокращает списки ветеранов и инвалидов Отечественной войны, верящих клятвенному обещанию президента Медведева дать квартиры всем ветеранам до начала будущего мая? О России «номенклатурных» ветеранов, воюющих с ресторанными вывесками? Или о России, которая когда-нибудь ответит на самоотверженный подвиг своего народа уважением к его гражданскому и человеческому достоинству?
Власть, дай ответ! Не дает ответа…
И не даст. Поскольку, во-первых, отвечать она не считает нужным, а во-вторых, слишком алчет получить дивиденды с юбилея Великой Победы, пытаясь примазаться к великой жертве бесхитростных русских мужиков. Она рассчитывает прежде всего на мобилизационный эффект этого исторического события, который, по мнению отечественной бюрократии, должен нейтрализовать назревающий социальный протест и вернуть общество к постулату «народ и партия едины». Иного и нельзя ждать от людей, которые даже модернизационный процесс превращают во всеобщую мобилизацию со «сборными пунктами» в виде того же Сколково.
Могу свидетельствовать:
даже в насквозь идеологизированные советские времена пропагандистский фон празднования Победы не имел ничего общего с теми надрывными причитаниями и угрожающими окриками в адрес «русофобов — фальсификаторов истории», которыми эти праздники стали сопровождаться с тех пор, как власть решила, что «Россия встала с колен».
Смешно думать, что незыблемое величие подвига защитников Отечества и наше преклонение перед ним может варьироваться в зависимости от количества славословий в их адрес или количества военной техники, выведенной на очередной парад. Да, парад 9 мая, пусть и помпезный, бесспорно станет очередным свидетельством уважения и благодарности победителям, но он явно призван вдобавок – если не в первую очередь – продемонстрировать «городам и весям» величие самой власти, давно искавшей повод к возобновлению военных парадов.
Наспех соорудив пять лет назад невнятный суррогат национального праздника в виде Дня народного единства власть сама себе устроила ловушку. Не демонстрировать же военную технику на Красной площади в честь сомнительных обстоятельств изгнания поляков из Москвы. А погрохотать танками на Красной площади очень хочется. Так что, судя по всему, национальная трагедия, которой стала для России Отечественная война, превратится у нас в национальный праздник.
В то же время эти торжества с исчерпывающей точностью вновь олицетворят идейный разброд, царящий в российском обществе. Ибо память о Победе сегодняшние триумфаторы, полностью лишенные элементарного чувства меры, как всегда разместят между VIP-трибуной-времянкой, неспособной заслонить мавзолей с ленинской мумией, и гламурными витринами ГУМа.
Мы превратили Победу в национальный праздник потому, что у нас нет никакого другого события в истории, которое могло бы сплотить нацию, как сплачивает тех же, например, французов воспоминание об их революции.
Но нельзя вечно жить исступленным воспоминанием о страданиях, принесенных страшной войной. Это противоестественно. Можно и должно хранить вечную и благодарную память о тех, кто принес нам победу в этой войне, но эта память не может и не должна стать национальной идеей. Уже хотя бы потому, что государство, во имя спасения которого стояли насмерть наши солдаты, развалилось не под натиском вражеских полчищ, а в силу собственной нежизнеспособности.
Еще раз подчеркну: Великая Победа была подвигом людей, а не подвигом государства. Именно человеческое измерение, общие воспоминания о пережитом, а не дежурные славословия в их адрес объединяют сегодня солдат Отечественной войны из бывших советских республик, вместе сражавшихся против общего врага. Победа – это прежде всего их праздник, а долг будущих поколений заключается в том, чтобы хранить благодарную память об этих людях. Такую же, какую мы естественно храним сегодня – без патриотических всхлипов и обличений – о воинах Калки, Куликова поля, Полтавы или Бородина.
Было бы хорошо, если бы мы научились это делать уже к следующему юбилею Победы. Ибо военный парад на Красной площади в честь, скажем, сотой годовщины победы в Великой Отечественной войне выглядел бы как бестактное шоу.
Не говоря о том, что в 2045 году такое шоу сильно отдавало бы нафталином.
