Цивилизация
После грозного августовского президентского совещания некоторые ждали чуть ли не нового 85-го года. Однако обошлось. Да и не могло не обойтись.
Как бы ни переоценивал свои силы наш аппарат власти, повторить подвиги советской тоталитарной управленческой машины ему нынче не по зубам, да и просто лень.
Хотя в смысле узко бюрократическом кое-что сделано, и сделано даже немало. Утверждена концепция уменьшения алкоголизма к 2020 году. Нашим чиновным прожектерам этот далекий год почему-то особенно мил.
Заработало специальное ведомство, присматривающее за пьянством, с зажигательным названием Росалкогольрегулирование. Налицо и первые его деловые результаты: появились трудности с выдачей акцизных марок на спиртное. Налоговая служба этим уже не занимается, а новая структура все никак не научится выполнять эту нехитрую работу.
Зато есть успехи на идейном фронте. Куратор алкогольных дел вице-премьер Виктор Зубков с похвалой отозвался об интернет-портале «Пьянству — нет!», организованном под творческим присмотром все того же Росалкольрегулирования.
И в самом деле, есть что хвалить. Предельно скромный, чтобы не сказать убогий, дизайн находится в полной гармонии с угрюмым содержанием. «В Самаре перестанут продавать алкоголь по ночам». «Вятские депутаты повысили штрафы за ночную торговлю алкоголем». «Смерть наступает после приема алкоголя». «Умеренная выпивка провоцирует кошмарные воспоминания»… Немного монотонно, но авторы, видимо, надеются, что людям пьющим занятно будет это почитать на сон грядущий. А тем временем
инициативные депутаты забрасывают Госдуму противоалкогольными законопроектами, почему-то исключительно репрессивного характера.
Предложено запретить продажу пива в палатках и с лотков. Представитель самой трезвеннической думской фракции депутат-жириновец Тараканов просит записать в законе, что чрезмерное употребление спиртного «может привести к смерти». Мысль нарисовать на каждой винно-водочной бутылке череп и кости еще не высказана, но явно назревает. Из Астраханской облдумы прислали законопроект о введении особого порядка изоляции и принудительного лечения хронических алкоголиков — без постановления суда, без их согласия и без разрешения их законных представителей.
Вся эта карательная трескотня создает весьма выигрышную обстановку для работы руководимой Зубковым правительственной комиссии по регулированию алкогольного рынка, чьи действия выглядят на этом фоне как умеренные, тщательно взвешенные и даже мудрые.
Отказались от введения госмонополии на производство и оборот спирта. Заманчиво, но слишком хлопотно. Отложили решение о том, в какие часы запретить торговлю спиртным. Надо посоветоваться с регионалами. В общем, кампания шла, кампания идет, кампания будет идти, но революции не намечается. Намечается традиционный для всех наших бюрократических реформ переток денег от плохо лоббируемых групп к группам хорошо лоббируемым.
Пострадает мелкий бизнес с его ночными продажами и лоточной торговлей пивом. Выиграет бизнес сетевой. Границы ночных запретов на торговлю утрясаются сейчас именно с ним, а вовсе не таинственными регионалами. Появятся доходные рабочие места в системе нелегальной ночной торговли спиртным, которая возникнет сразу же после ввода в действие запретов.
И, разумеется, оплачивать все эти благотворные перемены будут покупатели пива, вина и водки. Выкладывать за любимые напитки им придется больше, но пить они станут не меньше. Таков прогноз большинства экспертов, который, скорее всего, сбудется.
Очередная антиалкогольная кампания переходит из романтического этапа в деловой, когда коммерческие игры соединяются в одно целое с репрессивными инстинктами административной машины, и в этом русле будет теперь неспешно двигаться вперед.
Каких-то более свежих, эффективных и захватывающих идей у этой кампании нет и быть не может, и к реальным проблемам, связанным с повальным алкоголизмом, она имеет очень мало касательства.
Наивна и абсурдна сама мысль, что по приказу пьющей номенклатуры пьющие граждане откажутся от того, в чем она себе отказывать вовсе не собирается.
Но даже если вообразить невозможное, если бы руководящий слой действительно подал пример народу, то и тогда надежда на быстрое и радикальное уменьшение пития все равно была бы абсолютно утопична.
В прошлом веке во многих странах вводились сухие и полусухие законы, причем не по начальственному приказу, а под давлением широких общественных движений, и все без исключения эти кампании потерпели полное фиаско. И упомянутый портал «Пьянству — нет!» сейчас простодушно сообщает о чрезвычайно высоком потреблении спиртного в Финляндии, стране с крайне суровыми до недавнего времени ограничениями на торговлю алкоголем.
Люди пьют пиво, водку и вино, потому что таков образ жизни, сложившийся исторически и не отменяемый никакими командами сверху. А вот спиваются они от житейской пустоты и безысходности, в том числе и от убожества, бездарности и цинизма нашей общественной жизни, направляемой властями, которые качеством этой «общественной жизни» чрезвычайно довольны и прямой связи ее с деградацией нравов и, в частности, с массовым алкоголизмом в упор не видят.
Объяснять пьянством позорно высокую смертность у нас — это ведь тоже гораздо проще, чем находить и преодолевать подлинные причины этого явления. В самых «пьющих» европейских странах люди живут на 10—12 лет больше нашего. И больные алкоголизмом там есть, но их во много раз меньше, чем у нас.
Можно говорить с трибун о спортивном образе жизни, а деньги находить только на олимпийскую показуху. Можно сокрушаться о судьбах миллионов хронических алкоголиков и ничего для них не делать, разве что угрожать бессудными расправами. И можно, наконец, бесконечно рассуждать об оздоровлении выпивающих сограждан просто для того, чтобы оттянуть разговор об оздоровлении нашей власти.
