Цивилизация
Предложение профинансировать дефицит бюджета с помощью приватизации госбанков, высказанное Германом Грефом в Давосе, выглядит более чем сомнительным. Даже простые арифметические подсчеты не позволяют говорить о том, что доведение государственных пакетов акций Сбербанка и ВТБ (именно их в основном имеет в виду Греф) до контрольных или даже блокирующих способно серьезно повлиять на сбалансированность федерального бюджета, в котором превышение расходов над доходами на этот год запланировано в размере почти в 7% ВВП.
Кстати, с формальной точки зрения при продаже части принадлежащих Центробанку акций Сбербанка выручка и не может быть прямо направлена на погашение дефицита бюджета. Вначале ЦБ должен будет одолжить эти средства правительству. Но это, конечно же, детали, интересные лишь крючкотворам, привыкшим чтить законодательство, поскольку на практике ЦБ в России с некоторых пор представляет из себя не более чем подразделение кабинета министров.
Впрочем, и юридический, и бухгалтерский подход к инициативе Грефа лишен смысла. Сами по себе попытки использовать доходы от приватизации для того, чтобы свести бюджетный баланс, не оригинальны и притом традиционно малоуспешны.
Но к особенно жалким результатам они приводили в России.
Самое пожарное и самое скандальное мероприятие этого рода — залоговые аукционы середины 90-х — покрыло государству менее 2% расходной части бюджета.
Можно, конечно, объявить, что сегодня в России у власти другой режим, но поверить, что он будет действовать с большей расчетливостью или более эффективно ограничит всегда сопутствующее таким масштабным действиям расхищение богатств, не получается. Ведь и сейчас, находясь под полным контролем сконструированного Владимиром Путиным государства, ВТБ и Сбербанк заслужили гнев своих активных миноритариев, подставив плечо компании Олега Дерипаски и крупно вложившись в весьма рискованное предприятие по выкупу эмиссии «Русала».
Каковы могли бы быть потери от плохо просчитанных решений при распродаже контролируемых правительством и ЦБ акций этих двух банков, не хочется воображать. Но уцелевшие средства уж точно бюджет не спасут.
Выход из положения, в общем-то, хорошо известен — использование остатков резервного фонда и расчет на то, что нефтяная конъюнктура сложится благоприятно для России. А если нет — придется, хочешь не хочешь, сокращать государственные расходы и играть с инфляцией. И тогда, разумеется, даже ненавистное слово «приватизация» будет вызывать у граждан меньше ненависти, чем политика денежных властей. Только вот не слишком-то она пригодна для пополнения казны.
Ее главный смысл, в общем-то, другой — уменьшение присутствия государства в экономике с прицелом на то, что частная инициатива придаст ей новую динамику. Но для этого, мягко говоря, мало сменить собственников акций предприятия, будь то крупный банк, завод или скважина. Потому что помимо снижения чрезмерной доли контролируемых государством активов в экономике для развития частной инициативы придется еще и менять сам характер этого государства, пока что способного успешно придушить любую предпринимательскую активность вне всякой связи с формой собственности.
