Цивилизация
Меня совершенно не удовлетворяют дискуссии о Саяно-Шушенской ГЭС в стиле «ну да, во всем виноват…. (сами знаете кто)». Это неправильно, это поверхностно, так не должно быть. Погибли люди – 75 человек! А у нас на государственном уровне даже траур по погибшим не был объявлен?! Извините, просто на тему аварии на Саяно-Шушенской трудно писать без эмоций…
Вопрос о персональной ответственности, безусловно, важен. Но складывается впечатление, что за решением этого вопроса мы вновь рискуем не разглядеть главное: что послужило фундаментальной предпосылкой для аварии, предпосылкой, которая сделала случившееся неотвратимым.
Если мы действительно хотим разобраться, в результате чего стала возможна эта трагедия, то просто обязаны обратить внимание не только на непосредственные технические обстоятельства аварии, но и на то, как реформировалась отечественная электроэнергетика.
Известно, что к моменту приемки в эксплуатацию Саяно-Шушенского гидроэнергетического комплекса в декабре 2000 года злополучный второй гидроагрегат уже имел 20-летний срок эксплуатации. Однако после приемки ГЭС в эксплуатацию не было выполнено решение о замене рабочих колес гидроагрегатов, не была разработана программа компенсирующих мероприятий по безопасной эксплуатации гидроагрегатов, участвующих в регулировании мощности и в связи с этим имеющих повышенный износ и т. д.
И ситуация с неудовлетворительным состоянием основных фондов гидроэнергетики была в 2000 году отнюдь не уникальной. Да по-другому и быть не могло, потому что с середины 80-х годов прошлого века ежегодное выбытие мощностей превышало вводы в 5 раз, а объем средств, ежегодно направляемых на инвестиции, был в 5–6 раз меньше необходимого.
С 1985-го по 2000 год в стране практически не было вводов крупных энергообъектов.
Еще несколько цифр из презентационных буклетов РАО «ЕЭС России» того времени: к 2000 году износ производственных мощностей достиг 40%, в том числе подстанций – 63,1% (как тут не вспомнить аварию в Чагино); практически выработали свой ресурс 25% энергоблоков и более 40% неблочного оборудования.
Одновременно признавалось, что эксплуатация оборудования сверх нормативных сроков приводит к повышению его аварийности в 4–5 раз.
Таким образом, было совершенно ясно, что требовались срочные значительные капитальные вложения для модернизации электроэнергетической отрасли.
Была сделана попытка оценить объем требуемых капиталовложений:
РАО «ЕЭС России» определило тогда, что демонтаж всего устаревшего оборудования и замена его на новое потребует около $140 млрд капиталовложений на период до 2010 года.
Цифра была пугающе огромной и на самом деле явно завышенной. И при таком неудовлетворительном состоянии основных фондов и величине требуемых ресурсов была предложена спасительная идея: необходимо переложить бремя инвестиций на новые компании, которые должны появиться в результате реструктуризации РАО «ЕЭС России».
Именно по такому пути и стала развиваться реформа. Создаем компании – «голубые фишки», распродаем пакеты акций, а инвесторов-акционеров обязываем вкладываться в модернизацию. Вот такое – «фишки--инвестиции» – стратегическое направление реформирования получается.
Казалось бы, все замечательно. Создаются конкурентные рынки электроэнергии, формируется эффективный механизм снижения издержек; ликвидируется перекрестное субсидирование различных групп потребителей электроэнергии и т. д. В общем, решаются все задачи реформирования электроэнергетики.
Не учли только одного: со сложными технологическими системами так поступать категорически нельзя.
Если оборудование изношено, то его надо менять немедленно. Иначе аварии и гибель людей. Оборудование не понимает, что ему надо еще поработать в сверхнормативном режиме и подождать, пока его заменят. Вот в этом и была стратегическая ошибка, не находящая себе оправдания: ошибка реформирования отечественной электроэнергетики.
И именно в результате этого в конечном итоге стала возможной трагедия Саяно-Шушенской.
В той ситуации требовалось поступить совершенно по-другому. Сначала необходимо было отступить от критической черты, заменить те же выработавшие свой ресурс гидроагрегаты, а потом уже, если так хочется, играться в «фишки».
И у государства были для этого в тучные 2000-е годы все возможности. Но вспомните, как официально формулировалось у нас одно из стратегических направлений экономической политики: перевод природных ресурсов в финансовые. Почему? Почему, я спрашиваю, не переводили природные ресурсы в материальные? В электроэнергетическую инфраструктуру, в новые энергоблоки?
Мы же в результате политики накопительства денег в резервных фондах не сделали то, что обязаны были сделать.
Государственные деньги тем более можно и нужно было использовать для переоборудования крупных ГЭС, которые стали в результате реформы филиалами ОАО «ГидроОГК», где основным акционером оставалось государство.
На накопленные деньги можно было заменить многие сотни гидроагрегатов типа второго на Саяно-Шушенской ГЭС. Уже упоминавшиеся ранее требуемые завышенные $140 млрд – это как раз то, что удалось скопить в Резервном фонде к началу 2009 года. А ведь нужны-то были срочно совсем не сотни, а гораздо меньшее количество новых гидроагрегатов.
В постановлении правительства Российской Федерации от 11 июля 2001 года № 526 «О реформировании электроэнергетики Российской Федерации» перечислялись принципы, на которых должно было осуществляться реформирование. Там есть демонополизация и развитие конкуренции, обеспечение прав инвесторов и финансовой прозрачности и т. п.
Но там нет обеспечения безопасности функционирования отрасли как принципа реформирования (?!). По поводу безопасности сказано только о том, что должно быть единство стандартов безопасности. Но мы же понимаем, что это совсем не то, что требовалось.
Я не знаю, случайно это или нет, но принцип обеспечения безопасности действительно отсутствует в перечне принципов реформирования. В любом случае это весьма показательно. А ведь соблюдение этого принципа потребовало бы срочного решения об обновлении производственной базы электроэнергетики.
Таким образом, фундаментальная предпосылка трагедии на Саяно-Шушенской ГЭС – это неверно выбранная стратегия реформирования. И к выбору такой, именно такой, стратегии имели отношение и РАО «ЕЭС России» (в первую очередь), и Минэнерго, и Минэкономразвития, и правительство, и Госдума, и даже международные консультанты.
Цена ошибки оказалась очень дорогой – человеческие жизни! Реформы не должны проводиться любой ценой, тем более такой.
P.S. Акт технического расследования причин аварии на Саяно-Шушенской ГЭС только около суток был в доступе на официальном сайте Ростехнадзора после его обнародования. Его быстро оттуда убрали.
Автор – партнер, директор департамента стратегического анализа компании ФБК (организация включена Минюстом в список иноагентов).
