Цивилизация
Опубликован пятый рейтинг выживаемости губернаторов, и первый, в котором я отказался принимать участие в качестве эксперта (возможно, судя по поредевшим рядам участников – не единственный). При моем личном уважении к инициаторам рейтинга, это решение связано с моей оценкой того, какова сегодня общая ситуация с кадровыми назначениями в российских регионах, и тем, какую роль в этой системе стал играть сегодня данный рейтинг. Показательно, что
абсолютное большинство из тех 12 экспертов, оценки которых легли в основу последнего пятого рейтинга, прямо или косвенно связаны с нынешней кремлевской администрацией или интересами «доминирующей» партии.
А точнее, с той ее частью, которая традиционно отвечает за выборы и, так сказать, «общественную деятельность». Иные эксперты в подобном списке превращаются в простой декорум, лишь придающий данному рейтингу видимость объективности. Если первые рейтинги, на мой взгляд, были действительной попыткой анализа ситуации с перспективами губернаторов сохранить свои посты (ну и, несомненно, личным пиаром авторов рейтинга, его придумавших), то чем больше рейтинг становился известен, тем больше у него появлялось публичных и иных ограничений.
Проще говоря, ситуация изменилась, и время прежнего рейтинга выживаемости ушло: кризис системы назначений спровоцировал кризис рейтинга.
В результате, к примеру, предпоследний теперь четвертый рейтинг – весной 2009 года – у ряда из тех экспертов, кто давал свои оценки и потом увидел итоговые данные, не мог не вызвать удивления, и больше напоминал рейтинг «кремлевских пожеланий». Скажу честно, что именно тогда я и принял решение, что на этом мое участие в данном проекте заканчивается и, получив анкету пятого рейтинга, сообщил об отказе её заполнять. Рискну предположить, что роль рейтинга сегодня стала одним из факторов, по которым авторы не стали (впервые в его истории) давать итоговую оценку по двум губернаторам – Эдуарду Росселю и Олегу Богомолову. Вероятно, риск быть обвиненными в ангажированности в случае одного прогноза и испортить отношения с влиятельными людьми в другом случае был слишком велик. Лично я убежден, что в обоих случаях менять губернаторов необходимо, хотя их команды вовсю ведут свою лоббистскую работу, в том числе в СМИ, пытаясь убедить аудиторию в их якобы безальтернативности.
Фактически рейтинг выживаемости, сознательно или нет, превратился в один из инструментов манипулирования массовым сознанием и информационных кампаний за или против конкретных губернаторов. Оценка шансов быть переназначенным публично часто преподносится как оценка результатов работы губернатора, что совсем не одно и то же.
Этот рейтинг по самой своей структуре словно внушает аудитории: все кремлевские назначенцы работают хорошо, они – «отличники» (недавнее назначение автоматически означает 5 баллов), а все проблемы от старых элит.
Таким образом он фактически легитимизирует совершенно выродившуюся практику назначений глав регионов, которая в ряде случаев (причем не самых давних – Мурманская, Псковская области) представляет пример политической неадекватности и откровенного пренебрежения интересами региона в угоду интересам тех или иных группировок федеральной элиты. А то, как работают эти недавние и не очень назначенцы, порой не вызывает никаких иных ощущений, кроме оторопи и изумления. В некоторых случаях (там где «сопротивление материала» посильнее: к примеру в Амурской области или в Иркутской) «подвиги» новых руководителей попадали в федеральную прессу и становились достоянием гласности. Но там, где столь сильного «сопротивления материала» нет, дела порой обстоят не лучше. Деятельность товарищей Турчака (Псков), Михальчука (Архангельск), Федорова (новый властелин Ненецкого АО), Дмитриенко (Мурманск) или костромского губернатора Слюняева, с его угловато-конкретным стилем общения с местными элитами, для регионов, которые им довелось возглавить, совсем не подарок.
Общее в этом стиле – агрессивное подавление местных элит, давление на бизнес, гражданское общество, СМИ, местное самоуправление.
С отсутствующей в абсолютном большинстве регионов конкурентной публичной политикой и исчезновением открытой аналитической дискуссии о правилах и критериях того, кто достоин, а кто нет руководить регионами, их все чаще замещает откровенная пропаганда. При этом сама система критериев принятия реальных кадровых решений и лоббирования увольнений и назначений была и остается крайне непрозрачной — со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Ключевой вопрос – это оценка адекватности новой системы и работы тех руководителей, которых она породила,
а не подобострастное угадывание кремлевских слухов (кто там сегодня в фаворе или нет у того или иного начальника) и фактическое превращение политической регионалистики в новое издание советологии, делавшей выводы в зависимости от расстановки членов Политбюро на трибуне Мавзолея.
Наверное, рейтинг выживаемости как рейтинг шансов быть переназначенными, исходя из внутрикремлевских раскладов, тоже нужен, но пусть его составляют те, кто варится в кремлевской кухне или ходит возле нее, и незачем придавать подобному рейтингу видимость экспертной независимости — пусть он и будет рейтингом от «прокремлевских экспертов».
Как представляется, эксперты должны, в первую очередь, оценивать качество работы губернаторов, а не бегать между элитными струйками, пытаясь «угадать и не обидеть».
Иной рейтинг – рейтинг качества работы самой системы назначений и качества работы губернаторов и необходимости их замен — был бы гораздо более полезен для общества, хотя, конечно, гораздо более неудобен и неприятен правящей элите.
Полагаю, это именно тот выбор, который предстоит сделать в ближайшем будущем как авторам, так и участникам составления рейтинга.
