Цивилизация
В экономике страны — катастрофический спад. Экономические власти встречают его с шокирующей невозмутимостью, проводя фактически прокризисную, а не антикризисную политику. В результате
весной мы увидим новый виток экономического спада, падение доходов населения и рост безработицы.
Это неминуемо приведет к обострению социальной напряженности в обществе.
Кризисное крещендо
Добавим сюда еще…
Денежные доходы на душу населения упали в январе по отношению к уровню августа — ноября более чем на четверть (минус 28% к августу) и составили почти на четверть меньше расходов населения. (Номинальные доходы, официальная инфляция за этот период составила еще около 6%. Декабрь исключен из рассмотрения, т. к. это особый месяц и по доходам, и по расходам.)
Официальная безработица выросла за 5 месяцев кризиса (сентябрь 2008 – январь 2009) на 1,6 млн человек, или более чем на 1/3. С учетом роста частичной занятости и вынужденных отпусков надо прибавить еще не менее 1 млн человек.
Кто-то, посмотрев на эти цифры, еще сомневается в резком, катастрофическом нарастании спада в российской экономике?
Есть такие! Министерство экономического развития все пересчитало и сделало парадоксальный вывод: «Происходит замедление темпов падения производства с исключением сезонного и календарного факторов — сокращение к предыдущему месяцу в январе составило 3,5% против 6% в декабре». Вот такими сказками и кормят наше руководство его приближенные. И ситуация, видимо, оценивается властями пока как приемлемая.
Неуместная жесткость
Как власти реагируют на спад? Они резко ужесточили бюджетную и денежную политику в январе и продолжают ужесточать ее в феврале.
Расходы бюджета в январе сократились почти на 1 трлн рублей, или в 3,5 раза. Денежная масса М2 — на 1,5 трлн рублей, или на 11,1%.
Чтобы было с чем сравнивать: весь объем покупок товаров населением в январе составил менее 1,1 трлн рублей.
Вопрос не в том, что российские экономические власти не предполагали такого спада. Предполагали. 11 января 2009-го, посещая предприятие «Салют», президент Дмитрий Медведев заявил: «Объёмы промышленного производства в октябре — декабре прошлого года в среднем сокращались более чем на 6 процентов в месяц по сравнению с тем же периодом 2007 года… Надо сказать, что всё это мы предвидели. Явления эти весьма и весьма сложные...»
Предвидели – но не пожелали предотвратить.
Да и сейчас, когда все приведенные цифры хорошо известны, экономическая политика не изменилась ни на йоту. Процентные ставки ЦБ выросли по беззалоговым аукционам за январь с 13,3% до 16,8%, к концу февраля – до 17,4%, а по аукционам РЕПО (залоговым) — с 9,3% до 9,5% и до 12% соответственно. А объемы кредитов со стороны ЦБ практически не растут.
Вопрос не в знании, а в приоритетах.
Для российских экономических властей безусловным приоритетом является удержание курса рубля, и не имеет большого значения спад производства и рост безработицы.
Они упорно продолжают политику удержания курса – и гори синим пламенем все остальное.
Почему курс рубля стал столь важен? Интеллектуальный кризис. Курс рубля стал пунктом, оправдывающим экономическую политику последнего десятилетия. Они не могли сами себе объяснить, зачем нужны такие резервы, если не использовать их сейчас, для поддержания рубля. Они не понимали, что накопление валютных резервов – улица с односторонним движением (копить можно, тратить – нет), а накопление бюджетных резервов вообще было лишено смысла и даже вредно для экономики. А когда поняли – оказалось, что действия их опять столь же неадекватны, как и ранее.
Вкратце (несколько упрощенно) объясню, в чем дело. Накопление валютных резервов стимулирует экономику заниженным курсом рубля: импорт более дорог (это стимулирует отечественное производство), а экспорт приносит больше рублевых доходов, чем без политики накопления резервов. Но, очевидно, верно и обратное – трата валютных резервов для поддержания рубля означает поддержание завышенного курса рубля, который провоцирует спад в экономике (ровно по тем же причинам).
Бюджетные резервы создавались для стерилизации излишней денежной массы в период накопления валютных резервов (покупка валюты Центральным банком – это эмиссия денег в экономику). То есть, по существу, это отложенная инфляция. И использование этих резервов – это впрыск этой инфляции в экономику. Это в январе поняли даже наши экономические власти: «Использование средств Резервного фонда на финансирование дефицита бюджета будет носить эмиссионный характер», — заявил 4 февраля министр финансов России и вице-премьер Алексей Кудрин. Т. е. есть бюджетные резервы или их нет – все едино. Их использование равно эмиссии денег. Итак,
надо забыть обо всех этих резервах: использовать валютные – значит провоцировать усиление экономического спада, а бюджетные – все равно, что их и нет.
Разобравшись с этими вопросами, экономические власти решили прекратить тратить валютные резервы и не использовать бюджетные. Что получилось в результате? Зажали денежную массу (чтобы рубль не падал и без траты валютных резервов) и сократили бюджетные расходы ниже уровня доходов (резко упавших в связи с промышленным спадом).
Почему эта политика неадекватна? Потому, что она провоцирует резкий спад в экономике.
Россия рвется в «Большую восьмерку», но проводит экономическую политику прямо противоположную той, которую проводят США и Европа:
не увеличивает дефицит бюджета, а увеличивает профицит; не снижает, а увеличивает процентные ставки; не ослабляет, а ужесточает выдачу кредитов Центральным банком. Для них главные приоритеты – смягчение экономического спада и сохранение рабочих мест, для нас – поддержание курса рубля. Это не анти-, а прокризисная политика.
Могут они удерживать рубль такой политикой? Могут. Его вообще можно поддерживать по-разному. Раньше рубль поддерживали валютными интервенциями. Теперь – жесткой денежной политикой. А еще можно введением административных ограничений.
Смена способа удержания рубля не меняет смысла экономической политики властей. Наоборот, жесткая денежная и бюджетная политика может только ухудшить ситуацию.
Они могут проводить эту политику. И ограничением этой политики является только экономический спад. На него можно не обращать внимания. Можно ли?
Гульба на последние
Что мы знаем о российском экономическом спаде, кроме того, что он усиливается?
Структура экономического спада показывает, что он вызван не внешними шоками, а экономической политикой России:
падают прежде всего и сильнее всего отрасли промышленности, работающие на внутренний рынок, а не на внешний.
Спад обрабатывающей промышленности связан пока не с сокращением конечного спроса населения, а с ухудшением финансового состояния промышленности (падение оптовых цен, высокие процентные ставки, сокращение экспорта и внутрипроизводственного спроса). Сократились больше всего отрасли, работающие на производство для производства; отрасли, работающие на конечный спрос населения (например, пищевая), показали минимальный спад.
Конечный спрос населения еще не начал сокращаться: розничный товарооборот все еще выше уровня января прошлого года. Несмотря на то, что доходы населения в январе резко упали.
Население упорно не желает смириться с новыми реалиями кризиса и старается поддерживать своё потребление на прежнем уровне. Расходы населения в январе на четверть превысили его доходы.
Прежде всего, за счет сокращения небанковских сбережений (налично-денежная масса сократилась за январь на 0,5 трлн рублей – это половина всех покупок населением товаров в январе). Но сбережения имеют особенность кончаться.
Россия явно застыла на грани качественных изменений: уже началось падение номинальных доходов населения, хотя население пока еще не сократило свой спрос. Последний бастион, поддерживающий экономическую систему России, – потребление населения – готов пасть. Настоящий спад в экономике – спад, вызванный сокращением потребления населения, – еще впереди. А вы думали, что дно экономического спада уже достигнуто?
Вероятно, мы увидим серьезное падение доходов населения и его покупок уже в марте — апреле 2009-го. Что вызовет новую мощную волну промышленного спада.
Теперь этот спад будет инициирован не только очередным витком ухудшения финансового положения промышленности (еще более сильным из-за резкого ужесточения денежной и бюджетной политики в конце января — феврале), но и сокращением конечного спроса — как со стороны населения, так и правительства (сокращение бюджетных расходов). Думаю, весной мы увидим углубление спада в обрабатывающей промышленности до 40% (к соответствующему месяцу прошлого года). Что даст новый виток росту безработицы, снижению доходов населения, сокращению конечного спроса — и далее вниз по дефляционной спирали.
Конец безмолвия?
Если власти не меняют экономическую политику, как будет реагировать население?
Согласно декабрьскому опросу ФОМа, население у нас – мирное (в целом и пока). Народ не ждет, что будут массовые акции протеста. Но уже есть «ядро» этих акций – 8% заявляют, что в их окружении много людей, которые готовы участвовать в акциях. 28–29% жителей крупных городов ожидают протестных выступлений в ближайшее время. И есть широкая поддержка сочувствующих —
58% опрошенных горожан считает, что акциями протеста можно добиться решения той или иной проблемы. Это похоже на созревшую ситуацию для массовых социальных протестов. Проще говоря, бочку с порохом.
Что может стать фитилем, искрой? Что может толкнуть людей на акции протеста? Исключительно экономические причины: массовая безработица – мнение 18% опрошенных, сокращение или прекращение выплаты доходов – 14%, рост цен – 12%, недостаток денег, материальные трудности — 12%.
Весной, возможно, все эти причины сработают сразу.
Что нам показал опыт акций протеста последнего времени – против новых дорожных штрафов (помните ленточки на машинах?) или дальневосточных акций против новых пошлин на иномарки? Акции протеста происходят стихийно, а не из-за провокации каких-то злых людей, и не организованы никакими партиями. Более того, политические партии и оппозиционные движения (даже радикальные) в них пока не участвуют совсем. И еще более того,
оппозиционным партиям не удастся организовать действительно массовую акцию протеста, люди не хотят даже небольшой примеси политики.
Для акций протеста в современном мире не нужны организованные политические силы и даже известные лидеры. Может не быть лидеров вообще, для организации акций достаточно существующих социальных сетей: «дорожного братства», интернетовских, SMS, круга знакомых и т. п.
Акции протеста действительно могут быть успешными, хотя бы частично: новые пошлины на иномарки власти не отменили, но целый ряд шагов навстречу автомобилистам сделали (условия кредитования, транспортировки авто и др.), несмотря на незаконность акций и разгон их ОМОНами.
Наша милиция не очень гуманна при разгоне даже маленьких акций протеста. И не гнушается ударами ниже пояса, например, переброской иногороднего ОМОНа (потому что свой недостаточно жесток), как это было на Дальнем Востоке во время акций протеста против новых таможенных пошлин. Провокация – уже стандартный прием в арсенале милиции (например, для разгона одиночных пикетчиков). А суды всегда на стороне милиции. Что делает ее еще более безнаказанной.
Очень похоже на то, что наш народ перестает «безмолвствовать» и готов будет переходить к действиям для защиты своего конституционного права на работу.
Судя по публикациям в интернете, готовится и власть: проводит учения по разгону демонстрантов, закупает водометные машины, наращивает численность, мобилизует судебную систему.
Очень тревожно, что ждет нас весной...
