Цивилизация
Переход в лондонский «Арсенал» из питерского «Зенита» самого талантливого российского футболиста последних лет, члена «Единой России», рекламного лица ОАО «Газпром» Андрея Аршавина знаменует конец эпохи шальных денег в отечественном футболе. Аршавин выбрал не только более сильный чемпионат и более титулованную команду, но и совершенно иные принципы организации футбольного хозяйства.
При том, что переговоры о трансферах футболистов принято вести тайно, а окончательные подробности становятся известны уже после заключения сделок, переход Аршавина, несомненно, стоит особняком.
Хотя бы потому, что сколько-нибудь близкую к действительности информацию о предложении «Арсенала», запросах «Зенита» и состоянии сделки можно было узнать только с английской стороны. Пресс-служба «Зенита» не просто отрицала факт перехода Аршавина, но даже прямо сообщала о срыве сделки в тот момент, когда все британские СМИ уже говорили о свершившемся переезде Аршавина в «Арсенал». Такая
сверхзакрытость и даже откровенная дезинформация со стороны «Зенита» вполне понятна: общая тенденция, мягко говоря, непрозрачности подобных сделок в российском спорте накладывалась на частный случай клуба, владелец которого – «Газпром» — прославился поистине экзотическими способами покупки игроков.
Тому же Аршавину перед заключением длительного контракта, который он в последние полгода так мучительно пытался разорвать, дали кругленькую сумму только за то, чтобы он подписал этот контракт, — случай, уникальный для футбольного мира. А нынешнего капитана «Зенита» Анатолия Тимощука (летом он, скорее всего, окажется в мюнхенской «Баварии», о чем пишет вся немецкая пресса, но что отрицает «Зенит») у донецкого «Шахтера» покупали частично за деньги, частично за поставки газа Украине. Участие товарных поставок в футбольных сделках — тоже уникальный газпромовско-зенитовский прецедент.
Мотивы ухода Аршавина из «Зенита» в «Арсенал», где зарплата футболиста, по сообщениям британской прессы, будет вдвое меньше, чем в Питере, очень важны для понимания общего состояния российского футбола. Конечно, есть чисто игровой мотив. Аршавину почти 28 лет, он находится на пике карьеры и хочет попробовать силы в клубе и чемпионате, которые сильнее «Зенита» и первенства России. Очевидно, что выигрыш чемпионата страны, Кубка УЕФА и Суперкубка в составе «Зенита» — максимум того, на что мог рассчитывать Аршавин в питерском клубе. Лигу чемпионов питерцам выиграть было не под силу и в докризисный период, когда «Газпром» мог не считать деньги на футбол.
Но есть еще одна принципиально важная экономическая составляющая. «Арсенал» зарабатывает деньги сам — за счет продажи билетов, прав на трансляцию и клубной символики. И свои контрактные обязательства перед Аршавиным лондонский клуб будет выполнять практически в любой ситуации. Даже если он обанкротится, это все-таки великий футбольный бренд, на который всегда найдется покупатель.
«Зенит» находится на полном иждивении «Газпрома», и российский газовый монополист в любой момент в условиях кризиса может существенно изменить параметры финансирования команды. В том числе урезать зарплаты игрокам.
К тому же даже российским игрокам, чтобы эти зарплаты не обесценивались в период непредсказуемой по срокам и масштабам девальвации рубля, надо платить в евро или долларах, а не в рублях. Так что Аршавин погнался не столько за «длинным фунтом стерлингов», сколько за надежным доходом, не зависящим так сильно от финансового состояния одной-единственной, пусть и очень большой компании.
Россия в последние годы развивала игровые виды спорта за счет покупки иногда действительно сильных, а иногда и не очень, легионеров за шальные нефтегазовые деньги. Им предлагались зарплаты, которые не заплатил бы больше никто, нигде и никогда. При этом трудности с выплатой зарплаты главному «виновнику» взлета российского футбола голландцу Гусу Хиддинку возникли уже во второй половине прошлого года — и Абрамовичу пришлось давать личные деньги на покрытие долга главному тренеру национальной сборной. Эти
лихие покупки на неопределенное время уходят в прошлое — ни у олигархических структур, по приказу или личному желанию содержащих спортивные команды, ни у госмонополий просто не будет таких денег.
Вот, например, баскетбольное московское «Динамо» уже рассталось с купленным в конце прошлого года, перед началом сезона, американцем из НБА Джаннеро Парго — у москвичей нет больше возможностей платить ему обещанные по контракту деньги.
У «национального достояния» России – «Газпрома» — теперь нет возможностей покупать любых игроков за любые деньги. Поэтому Аршавин и предпочел стать частью «интернационального достояния» — великого футбольного клуба из Лондона, к слову, не имеющего даже владельца с контрольным пакетом акций.
В Россию и раньше не спешили лучшие легионеры из игровых видов спорта (за исключением, пожалуй, мужского волейбола и женского баскетбола). Но теперь уповать на то, что нефтегазовые вливания обеспечат нам великие международные победы в игровых видах спорта и сверхсильные национальные чемпионаты, и вовсе наивно. Возможно, в таких условиях появится больше шансов у молодых российских талантов. Но в любом случае Андрей Аршавин своим переходом обозначил смену эпох в отечественном спорте: деньги и раньше не решали в нем все, теперь они будут решать еще меньше. И российскому спорту придется привыкать к этому.
