Цивилизация
«Дружба» России со странами Латинской Америки приобретает все более тесный, прямо-таки интимный характер. В последнее время российские делегации не просто зачастили на далекий континент — они оттуда прямо-таки не выводятся. Вице-премьер Игорь Сечин, похоже, проводит там не меньше времени, чем на родине. «Газпром», «Роснефть», ТНК-ВР, «Сургутнефтегаз» и «ЛУКойл» создают консорциум для добычи нефти и газа в Венесуэле, наши газовики собираются добывать газ и в Боливии. В Бразилии глава «Росатома» Сергей Кириенко обсуждает сотрудничество двух стран в атомной отрасли. Венесуэле кроме оружия и нефтедобычи обещано множество проектов в разных отраслях экономики. Никарагуанцам Москва обещает поставлять вооружение, Боливии и Аргентине — вертолеты, Кубе – кредиты на закупку российских товаров. И, наконец, бравурный аккорд: по Латинской Америке катится вал под названием «Дни духовной культуры России». Инициатор проекта — Росзарубежцентр (то есть МИД), Минкультуры РФ и Русская православная церковь.
В его рамках Дни России в странах Латинской Америки» проходят на Кубе, в Коста-Рике, Венесуэле, Бразилии, Аргентине, Чили и Парагвае. Планируются духовные программы, встречи с соотечественниками, местными политиками и культурными деятелями, молебны, божественные литургии, всенощные бдения, выступления хора московского Сретенского монастыря.
Общая тональность комментариев политиков и СМИ понятна:
«Россия возвращается в Латинскую Америку». Хотелось бы понять: что значит «возвращается». Этот термин выглядит странно: у СССР (о дореволюционной России и говорить нечего) связи с Латинской Америкой были весьма ограниченными.
Да, Куба Фиделя Кастро и Никарагуа Даниэля Ортеги получали массированную советскую помощь. Перу в 70-е закупала в СССР вооружение. Чили при Альенде успела получить партию пулеметов ДШК, которые Пиночет назвал лучшими в мире: они насквозь прошивали стены осажденной мятежниками Ла-Монеды. Что еще? По одной небольшой ГЭС, построенных при советском участии в Бразилии, Мексике и Колумбии. Мелкие оросительные проекты в Перу и Венесуэле. Советское оборудование на одном аффинажном заводе в Боливии. Глинозем из Гайаны и Ямайки для наших алюминиевых заводов. Кажется, один Ту-134 для Аргентины, пара Ан-12 для Гайаны, маленькие партии вертолетов для Колумбии и Мексики, «Жигули», «МАЗы» и «Уралы». Ну и, конечно, «Калашниковы» для партизан, но об этом предпочитают не вспоминать. Собственно, и все. А СССР получал из региона приснопамятный кубинский сахар, бразильское какао, колумбийские и эквадорские бананы. Еще после введения американского эмбарго против СССР в 1980-м появились аргентинская пшеница и бразильская кормовая кукуруза.
Итак, советское присутствие в Латинской Америке не назовешь масштабным.
Когда любопытные аборигены Аргентины или Уругвая интересуются у «русо туристо», откуда они и слышат в ответ «Россия», почти всегда переспрашивают: а где это? Если им отвечают — ну, как же, Ленин, Сталинград, Гагарин – они с трудом вспоминают Ленина, но недоумевают: а разве он не немец? А Гагарин разве не американец?
Один наш турист так объяснил уругвайцам местонахождение России: между Финляндией (о ней там, оказывается, знают!) и Китаем. Вот вам и влияние…
С «возвращением» все ясно. Но и то, что сейчас подается как начало масштабного сотрудничества, тоже очень сомнительно.
Часть объявленных российских проектов в регионе (машиностроение, связь) технически неосуществима, часть (нефте- и газодобыча) – коммерчески малопривлекательна.
Если цена на нефть не превысит $100 за баррель, то проекты освоения месторождений венесуэльской тяжелой нефти, на что настроились наши нефтяники, станут неперспективными. Никарагуа и Куба — безнадежные должники; Рауль Кастро недавно открыто это признал. Так что ждать возвращения кредитов этими странами столь же наивно, как ждать выплат по кубинскому долгу СССР.
Надеяться на серьезное расширение сотрудничества с Латинской Америкой сложно. Она поставляет на мировые рынки нефть, сталь, алюминий, автомобили, железную руду, медь, никель, лес, несложные станки и промышленное оборудование. Россия – то же самое. Высокотехнологическую продукцию, исключая военную, и Россия, и Латинская Америка закупает в США, Европе и Японии.
В ряде отраслей латиноамериканские страны вообще являются конкурентами России, например, Бразилия в авиастроении. Кстати, в 2007 году Россия изготовила 10 гражданских самолетов, Бразилия – 170.
Аргентина имеет собственную атомную отрасль и поставляет ядерные реакторы в другие страны Латинской Америки, так что задумки нашего «Росатома» в Бразилии вызовут сопротивление Буэнос-Айреса, так как обе страны входят в общий рынок. Значит, нам остается и дальше импортировать тропические фрукты, в каком-то количестве зерно и мясо, поставляя партнерам вооружение и отдельные партии промышленного оборудования.
Некоторые разрекламированные примеры сотрудничества просто смехотворны: пять вертолетов для Боливии и два – для Аргентины; и это подается как некий «прорыв». А сколько выспренних слов сказано! Российский посол в Боливии Леонид Голубев умудрился выразить удовлетворение появлением «социалистически ориентированных» правительств в регионе. «Это создает выгодные условия для нашего возвращения в Латинскую Америку, для помощи и для сотрудничества», — заявил он. И это говорит посол демократической России, избавившейся от коммунизма 17 лет назад. Может, его там забыли в 1991-м, и он не в курсе, что советской власти уже нет? Вообще,
стилистка, которой пользуются латиноамериканские друзья России (они, похоже, тоже не в курсе, что это давно не СССР) и наши представители, просто поражает. Фидель Кастро заявляет: «Русская православная церковь придерживается «таких же этических принципов», как президент Венесуэлы Уго Чавес, и не является «противником социализма».
И своего собеседника, главу Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополита Кирилла, похвалил: он, мол, не противник социализма и не осуждает тех, кто опирается на марксизм-ленинизм. Но и сам митрополит позволял себе невероятные для православного священника высказывания. В послании к народу Венесуэлы он призвал ее граждан объединить усилия с Россией не в защите христианских ценностей, не в борьбе с бедностью в своих странах, а в отстаивании многополярного устройства мира. «Россия и Латинская Америка — это два реальных полюса в современном мировом устройстве… А потому должны дружить не только на уровне ума, но и на уровне сердца».
Фонтаны российских инвестиционных обещаний латиноамериканцам радовать нас не могут. Например, компания «ЛУКойл», участник консорциума, собирающегося разрабатывать венесуэльские нефтяные месторождения, просит у государства $1,8 миллиарда. Просит денег на поддержку бизнеса и глава «Русала» Олег Дерипаска, намеренный построить в Венесуэле алюминиевый завод мощностью в 750 тысяч тонн. При этом переносятся сроки строительства широко разрекламированного Богучанского алюминиевого завода (Красноярский край).
Отечественные компании в связи с кризисом снимают с себя инвестиционные обязательства, что, по мнению экспертов, приведет к остановке развития многих отраслей, ухудшит социальную ситуацию в регионах и подорвет доверие к компаниям со стороны инвесторов. На развитие собственной экономики денег нет, а на Венесуэлу, получается, есть. Как объяснить сей парадокс?
Сотрудничать с Латинской Америкой нужно. И духовно окормлять живущих там соотечественников – тоже. Но устраивать из этого какую-то PR-вакханалию — дикость. Не может быть, чтобы наши чиновники и предприниматели всерьез рассчитывали на строительство в той же Венесуэле массы наших заводов, причем за наши же деньги. Уго Чавес отдавать кредиты не любит, а с падением цен на нефть у него и денег на это не будет.
Приходится задуматься: а вдруг это не просто пустопорожний PR? Может, за этим кроется тайный смысл, скрытый от непосвященных? Например, массовый вывод государственных и корпоративных средств из России — через венесуэльские банки деньги можно «отмыть» и перевести куда угодно.
Премьер Путин на совещании в правительстве с участием руководителей правоохранительных органов и представителей банковского сообщества выразил недовольство тем, что банки-получатели государственных средств увеличили объем операций по переводу средств за рубеж: «Они [деньги] должны работать в России по назначению, должны быть исключены любой корпоративный эгоизм, коррупция и злоупотребление». Часом, не венесуэльские проекты он имел в виду? В этом случае у нас в государстве правая рука не знает, что делает левая, ибо инвестпроекты под жарким латиноамериканским солнцем инициированы государством.
Или все проще: сначала был PR, который кое-кто в руководстве страны и в бизнес-сообществе решил использовать в личных целях. В результате и появляются воздушные замки российской постройки в дебрях Оринокии. Вот, похоже, и вся «дружба сердцем»…
