Цивилизация
Кавказская война ускорила очередной политический кризис на Украине и сильно увеличила интерес к этой стране у нас. Интерес, правда, особого рода. Потому что опирается на особые о ней представления.
Не то что бы общепринятые, но имеющие самое широкое хождение. И среди простых людей, и среди знающих. Что это страна, которая сама себя выдумала, страна-неудачница, страна бедная и с потрохами от нас зависящая. Что она безнадежно расколота на пророссийский восток и прозападный запад. Что вся эта ее «незалежность» – историческое недоразумение, которое надо бы исправить при первом подходящем случае. И что этот случай как раз, пожалуй, и настает. Но каким бы очевидным это ни казалось, все-таки спросим:
а что если отношения между Ющенко, Тимошенко, Януковичем и еще несколькими менее у нас известными людьми не так судьбоносны, как кажется им самим? А вдруг Украина, что с ними, что без них, идет своим путем, и этот путь, может быть, еще и не так извилист, как наш?
Начнем, однако, не с различий, а со сходств. Как и у нас, на Украине сейчас скачет инфляция, и валятся акции на биржах. Впрочем, нынче это признак всех непрочных экономик, что встающих с колен, что не встающих. Добавим к этому кошмарные условия для бизнеса (по удобствам ведения предпринимательства Украина в мире на каком-то совершенно позорном месте, чуть ли не хуже нашего) и бедность народа. Правда, бедность более равномерно распределенную, чем у нас. В России коэффициент Джини (чем он больше, тем больше разрыв между бедными и богатыми) равен 41. Почти на уровне латиноамериканских стандартов. А на Украине – 31. Ближе к Европе. Ровно столько, сколько в Румынии, новобранце Евросоюза. Но все-таки
украинский валовой продукт, приходящийся на душу, втрое меньше, чем у нас, если считать его по обменному курсу валют, и вдвое – если по паритетам покупательной способности.
Правда, из этого же вытекает, что конкурентоспособность украинских производителей на внешних рынках заметно выше. И это им очень кстати. Потому что Украина, в отличие от России, должна много продавать, чтобы платить за газ и нефть.
И она продает. За первые семь месяцев этого года экспорт украинских товаров достиг $49 миллиардов (почти $1100 на одного жителя). Российский экспорт за эту же часть года был подороже – около $2000 на жителя. Но ведь больше двух третей из этой суммы пришлось на топливо. Все прочие экспортные поставки, приходящиеся на одного россиянина, потянули где-то на $600. Дефицит своего торгового баланса (не очень большой, но и не очень маленький) Украина довольно успешно покрывает профицитом в торговле услугами (у нас этот сектор дефицитен) и притоком иностранных инвестиций, более устойчивым, чем шараханья инвесторов к нам и обратно.
Получается, что бедная Украина имеет заметно более открытую экономику и более привлекательные товары и услуги, чем мы, разбогатевшие и избалованные халявными нефтедоходами.
Добавим к этому, что украинские изделия (металлы, сельхозпродукты, сладости и прочее) на наши рынки допускаются безо всякой радости, поскольку конкурируют с продукцией тех, кто у нас производят то же самое и весьма раздражены украинской дешевизной. Ну и получают эти товары все, что у нас причитается нежеланным гостям: ограничения, запреты и близкое знакомство с Онищенко.
Поэтому торговля между нами большая (примерно четверть украинского товарооборота и одна двадцатая российского), но сильно раздражающая обе стороны. Ситуацию, с неожиданной для этого политика мягкостью, не так давно обрисовал Виктор Ющенко в интервью одному российскому агентству: «Обратите внимание: наш объем товарооборота с Европейским Союзом примерно 33 миллиарда долларов, с Россией — 26 миллиардов (за 2007-й год – С. Ш.). Немалые суммы. С этим надо считаться. Но когда ты стучишь в одни двери, надо жить с одним уставом. Когда ты стучишь в другие двери, нам говорят — надо другой устав… Как сделать так, чтобы дорога в сторону России не блокировала нам и другие возможности — вокруг этого и формируется наша политика… Цель этой политики — как связать вещи, которые в прикладной сфере, например, экономике, вообще-то и не вяжутся…»
Эта постоянно действующая необходимость связывать несвязываемые вещи и сравнивать устойчивость одних правил игры с причудливостью других – перманентно толкает Украину в экономическом смысле на Запад. И толкает независимо от предпочтений руководящих лиц.
Сохраняющиеся масштабы нашей торговли, скорее, сбивают с толку. Товарообмен велик, и поддерживающие его кредиты тоже. Но это и все. Украинских гастарбайтеров все меньше у нас и все больше в Европе. Украинские накопленные прямые инвестиции в российскую экономику, и без того маленькие, сокращаются и уступают сейчас инвестициям Казахстана и Азербайджана. И обратно: накопленные прямые российские инвестиции на Украине тоже до смешного малы и гораздо скромнее вложений российского капитала в Белоруссию или Армению. Серьезные иностранные инвестиции на Украине – почти все из Евросоюза и до последнего времени продолжали расти, несмотря даже на кризис.
Связи Украины с ЕС, связи на всех уровнях — и деловые, и человеческие — сегодня никак не слабее ее связей с Россией. Одно другому могло бы и не мешать, но официальная Москва то ли уже говорит, то ли вот-вот скажет: «Выбирай – или я, или…»
А если так, то нам не надо строить иллюзий. В том числе и насчет раскола украинского востока с украинским западом. Если точнее, там не два, а четыре макрорегиона: русскоговорящие восток и юг, украиноговорящий запад и двуязычный центр. По многим позициям они расходятся. И по отдельным пунктам можно увидеть именно тот раскол, о котором у нас так любят рассуждать. Например, по поводу членства в НАТО. Но чаще линии раздела проходят иначе, и по многим вопросам раскалывается именно восток.
Начнем, однако, с того, с чем все или почти все на Украине согласны. Например, что Крым России отдавать не надо. За передачу Крыма – от 1% опрошенных в Западном макрорегионе до 5% в восточном и 11% в южном, а в совокупности – 4% (опрос КМИС – Киевского международного института социологии).
Украинское национальное единство – далеко не такая сила, как хотелось бы тамошним патриотам, но уж далеко не такая фикция, как это видится домашним нашим патриотам империи.
Об этом же можно судить и по раскладу в спорах о судьбе российского Черноморского флота (свежий опрос КМИС). Опрошенные сторонники ющенковской «Нашей Украины» и «Блока Тимошенко», вопреки разругавшимся вождям, мыслят одинаково. И те, и другие в подавляющей массе (больше 60%) за вывод флота из Севастополя – либо немедленно, либо в 2017 году. А за дальнейшее его там пребывание после 2017-го – только 8–10%. Зато среди сторонников Партии регионов Януковича по этому пункту как раз и раскол: 41% здесь за оставление флота навсегда, а 36% за его вывод – прямо сейчас или через девять лет.
При этом украинское общественное мнение довольно определенно одобряет состоявшееся в этом году вступление в ВТО: 48% опрошенных считают, что Украина от этого в выигрыше, а 25% — что в проигрыше. Для украинца, в отличие от россиянина, эта тема — не разглагольствования в телевизоре, а вполне житейские плюсы и минусы. Для него ВТО — это открытие Украины Западу, в первую очередь, в Европе, которое реально идет уже не первый год, и наличные результаты которого одобряются двумя третями имеющих свое мнение на этот счет, а молодежью – еще более уверенно.
Примерно в той же пропорции поддерживается и идея о вступлении Украины в ЕС. И эта мысль вовсе не выглядит абстрактной. При том 6–8-процентном экономическом росте, который выдерживается Украиной при всех сменяющих друг друга правительствах, до уровня уже вошедших в Евросоюз Болгарии и Румынии – ей работать лет пять или немного больше. Что же до политических нравов, то даже и они здесь до смешного похожи на тот постоянно действующий скандал, которым была «большая политика» в тех же Румынии, Болгарии или Словакии в 1990-е годы.
Так называемый «европейский выбор» Украиной фактически уже сделан, и притом не горсткой начальников, а большинством ее граждан. И эволюция российско-украинских отношений будет зависеть не столько от очередных смен караула в Киеве, сколько от того, сделает или не сделает официальная Россия тот «неевропейский выбор», на возможность которого то намекают, то вдруг перестают намекать наши высшие руководители.
Сегодня большинство жителей всех без исключения украинских макрорегионов (от 65% в центральном до 48% в восточном) предпочитают такой вариант отношений с Россией: «независимые дружественные страны с открытыми границами без виз и таможен».
И только в двух из них есть многочисленные, хотя и находящиеся в меньшинстве группы, которые предпочитают «объединение Украины и России в одну державу»: в южном (33%) и восточном (45%). В масштабах Украины эта державная идея гораздо слабее, чем идея вхождения в Европу, и даже на востоке силы обеих примерно одинаковы.
Если заставим выбирать, если начнем обводить себя ограждением с колючей проволокой по периметру, то Украина не разделит с нами одиночества. Останется снаружи.
