Цивилизация
Министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибэнд в своем киевском выступлении осудил «завоевание» Грузии Москвой. Заявив, что «мы не хотим полноценной войны с Россией… вопроса о начале войны с Россией не стоит», он добавил, что Россия должна решить, хочет ли она остаться в изоляции, потерять уважение и доверие других стран.
Однако вызвавшие шквал критических заявлений действия России на Кавказе, помимо официально заявленных российскими властями причин и целей (спасение осетинских братьев от геноцида грузинского соседа, принуждение к миру и т.п.), имели и другие, глубинные смыслы и цели. Ввязывание в конфликт с Грузией, на самом деле, — попытка вернуть себе «уважение мира», но другое, основанное на железной житейской мудрости – боятся, значит, уважают. Потому что право на ведение войны – не сама война, а именно право на ее ведение — является атрибутом великой державы. И как ни чудовищно звучит это утверждение с точки зрения морали, вся история человечества говорит именно об этом. И в этом смысле мир совершенно не изменился за последние десятилетия и годы.
Самая великая держава второй половины XX века – Соединенные Штаты Америки – войну ненавидит всей своей национальной душой. Это затратно, и это тратит наиболее дорогое, что есть в распоряжении США: их избирателей. Тем не менее,
США считают себя вправе, более того, вменяют себе в обязанность вести войны в разных удаленных от собственной территории уголках мира, которые только по этой причине и попадают в американские учебники географии.
Само собой, все эти войны ведутся для торжества определенного набора ценностей, которые в США искренне считают высшими. Но это совершенно естественная вещь. Ради низших ценностей, а тем более, если ценности не предвидятся, войну вести затруднительно. Это была бы какая-то феодальная разборка, а не операция по поддержанию мира или распространению демократии.
Понятное дело, кивок в сторону Соединенных Штатов в нынешней, прямо скажем, недружелюбной международной обстановке можно было бы счесть за упрек типа «а у них там негров вешают». И нельзя не признать, что действия бывших троцкистов, нынче называющих себя неоконсерваторами и распоряжающихся волей Джорджа Буша-младшего, нельзя ставить в пример другим национальным элитам. Но проблема в том, что эти элиты не нуждаются в американском примере. Просто определенные безусловные рефлексы свойственны им так же, как и всем другим представителям homo politicus.
Один из этих безусловных рефлексов — без сомнения, чувство собственного величия. Точнее, не личного величия (это чувство и так, как правило, удовлетворено с помощью «мигалки» на автомобиле, аккуратной работы личной охраны, внимания прессы, ну и, наконец, легкости в решении коммерческих или карьерных вопросов), а величия миссии, которую великая держава возлагает на служащего ей человека. Можно даже сказать, что служащий тем более эффективен, чем успешнее он может сопротивляться этому чувству величия. Однако, несмотря ни на какое сопротивление, это чувство ведет дипломатов, разведчиков и депутатов за собой.
Войны великих держав – очень понятные последствия столкновения различных «величий».
Можно сколько угодно объяснять эти столкновения борьбой за нефть (XX век), олово (700 лет до рождения Христа) или индийские пряности (XV век). Резня за ресурсы всегда была и, к сожалению, останется свойством человеческой расы, отделяя ее от животных не хуже, чем предположение о наличии у человека бессмертной души. Но свойство именно великих (по меркам текущей истории) держав впиваться конкурентам в горло в борьбе за собственное величие заставляет выделять их из бесчисленного количества государств, боровшихся за выживание.
В конечном счете отличие Римской империи вплоть до царствования великого скептика Марка Аврелия, положившего предел ее, казалось бы, неостановимой экспансии, от какого-нибудь Болгарского царства или Чешского королевства заключалось в том, что Рим (его «лучшие люди») был движим миссией. Собственные достижения представлялись ему настолько величественными, что отказ разделить их – то есть починиться его власти – выглядел просто нелепо. Либеральные ценности, как и римские дороги, бани и колизеи, тоже смотрятся отлично. А их противники – нелепо.
У российской элиты пока нет сформировавшегося набора таких ценностей. Есть богатство, имеется почти бесконтрольная власть на обширной «канонической территории», в ее распоряжении находятся некоторые средства, способные устрашить окружающих. Но сформировавшегося чувства превосходства над «варварами» и «туземцами» пока нет. Однако, как выясняется, это не есть необходимое условие для того, чтобы осознать собственное величие. Этому осознанию вполне достаточно противодействия, которое в силу естественных причин оказывается России другими великими державами. Нет, как выясняется, лучшего друга для зарождающейся империи, чем ее потенциальный противник.
И, конечно же,
нет ничего более эффективного для сплочения внутреннего элемента великой державы, чем война. Известное выражение о пользе войны «маленькой и победоносной» верно почти полностью, но есть и лучшая война, чем эта. Не взамен, а в дополнение. Это холодная война,
сопровождающаяся меньшими потерями среди трудоспособного населения, высокой степенью прояснения общественного сознания и широкими возможностями для маневра элит.
Желающие видеть Соединенные Штаты главной великой державой современности неоконсерваторы очень скучают по холодной войне 1948–1988 годов. В этом они полностью едины со сторонниками великодержавности в России. И тем, и другим нужны многочисленные «горячие точки» и одна всеобъемлющая холодная война. С точки зрения экономиста, и те, и другие являются преступниками, проматывающими ресурсы человечества ради удовлетворения своих низменных инстинктов. Но экономический подход не может учитывать такие высокие понятия, как величие державы. Ведущаяся ради этого война – это не продолжение политики другими средствами, что бы ни писали об этом классики. Война – это способ стать вровень с богами. Кстати, как известно, боги приковали Прометея именно в Кавказских горах.
