Цивилизация
Одно за другим штампуются решения, клонящиеся к разрыву с Западом. Помимо прочего это обещает различные материальные проблемы как широким, так и узким кругам российского народа. Но ни президент, ни премьер не спешат обратиться к подданным с подобающими случаю разъяснениями.
А ведь могли бы. Взяли бы да и пообещали, что все обойдется и заживем еще лучше и веселее. Или, наоборот, призвали бедных и богатых стойко претерпеть убытки. Но вот пока молчат. Почему? Службы интеллектуальной поддержки не успели придумать ничего складного? Думаю, и это тоже. Те ведь еще службы. Но дело не только в них.
Верховные наши руководители, возможно, полагают, что граждане, включая и самых зажиточных, вовсе и не ждут каких-то там оправданий. И не только потому, что знают свое место. А что если они и так считают изоляционистскую политику неплохой? Неплохой даже и в области чисто хозяйственной, не говоря уже о всей приятности торжества над неприятелями.
Биржевая паника накануне и после признания двух республик говорит вроде бы об обратном. Да, страхи есть. Но ведь не только они.
Многих ли у нас огорчил отказ от попыток вступить в ВТО? Я имею в виду – многих ли из тех, кто более или менее знает, что она такое? Потому что те, кто не знает, а их девять десятых, уж точно не огорчились.
Подходы широких масс к изгибам большой государственной политики простые, здоровые и немудрящие. А подходов этих примерно два.
Если оставить за скобками наведенный телевидением державный экстаз, то, во-первых, это старинное «лишь бы не было войны». Если эта мысль проникнет в народ и отольется панической скупкой муки, круп и соли, то мало не покажется никому, в том числе и начальству. Но даже и сейчас хочется верить, что упомянутое начальство настолько далеко дело все-таки не доведет.
А если не доведет, то массы будут мерить качество управления с помощью своего критерия № 2: «почему все так дорожает?».
Ясно, что шансы на ускорение инфляции сильно укрепились после всех новейших мероприятий. Но это будет прочувствовано не сразу. Еще месяцы, скажем, пройдут, пока поставки американской курятины реально уменьшатся и цены, соответственно, подскочат.
Поэтому перед низами и в самом деле можно сейчас не оправдываться. Перед ними еще не в чем. Включая, кстати, и весь этот слой, и его авангард – средний класс.
Для этого класса переход России к изоляционизму, в том числе и экономическому, сегодня еще не реальность со всеми ее бытовыми нюансами (затруднениями с поездками за рубеж, исчезновением привычных товаров и т.п .), а, скорее, что-то вроде компьютерной игры. Вот и будут спорить друг с другом в интернете. Пока вряд ли больше.
Что же до ВТО, то на этом участке наш мидл-класс проиграл свою игру, даже не начав ее, несколько лет назад. Еще тогда, когда ВТО пошла нашим властям на невиданную уступку – согласилась на запрет открывать у нас отделения иностранных банков. Потому что такие конкуренты были бы страшно не выгодны нашим домашним банкирам. Правда, одновременно они оказались бы страшно выгодны всем желающим сохранить сбережения или недорого взять кредиты, но эти желающие никаких сигналов не подавали.
Наличие способов и навыков отстаивать свои интересы – главный признак того, что общественный слой действительно существует. А отсутствие того и другого – лучшее доказательство подлинной народности наших «мидлов». Как и самые простые люди, они не пытаются не то что повлиять, но даже и задуматься впрок о решениях, которые бьют по ним напрямую. Реагировать, и даже иногда бурно, они начинают только тогда, когда неприятности уже сыплются им на голову.
«Ох, и ударит их Франко по нашим задам!» — так шутили в Мадриде, когда западные страны вводили против авторитарной Испании экономические санкции, а генералиссимус отвечал, что изоляционизм как раз и есть лучший удар по всем внешним недругам.
Большинству наших «мидлов» еще расти даже до такого юмора.
Относительно «низших» и «средних» можно поэтому пока не тревожиться и спокойно «вести народ правильной дорогой, не объясняя, почему», — как и предписывает старинный управленческий принцип старших наших братьев-китайцев. Но ведь «высшим»-то надо бы что-то сказать? Тем, кто уважительно называет себя «элитой»? Тем чиновникам и бизнесменам, которые привыкли к западным удобствам, держат там активы и семьи и вроде бы никак не могут поддерживать изоляционизм.
Но так-таки уж не могут? Август 2008-го покончил с политической и экономической раздвоенностью, унаследованной от первых лет первого путинского президентства. Должны же они это оценить.
НАТО было врагом в Восточной Европе, но одновременно союзником по «антитеррористической коалиции». Так это, кажется, называлось после 11 сентября 2001-го.
Идеи свободной конкуренции и открытой экономики казались дикими и вредными большинству бюрократов и большинству хозяйственных магнатов, да и просто противоречили всему, что происходило в стране.
Однако параллельно продолжался торг с ВТО, вступление в которую при всей скромности ее требований означало бы согласие с неким минимальным набором рыночных принципов, хоть и признаваемых всем состоящим в ВТО интернационалом, от Китая до Саудовской Аравии, но нами от всего сердца отторгаемых.
Судьбоносный август разрубил этот узел и на мгновение вернул нашим верхам душевный комфорт. И материальный, между прочим, тоже. И не на мгновение. Я даже не о тех, кому война – мать родна. Это уж само собой. Но
«приостановка» вступления в ВТО еще и позволяет пересмотреть любые уже введенные было в действие послабления во внешней торговле. А что может быть лучшим подарком для всех наших лоббистов, чем возможность избавиться от иностранных конкурентов?
Понятно, что цены поднимутся, а качество упадет, но это ведь проблемы для простонародья, о котором мы условились не думать.
Правда, покончив со старой раздвоенностью мыслей и чувств, август сразу же принес нашим верхам раздвоенность новую – между новообретенным домашним самодовольством и вспыхнувшими внешними опасениями за те самые выездные удобства и иностранные активы. И, конечно, высшая власть должна бы что-то сказать своим магнатам, а то как бы паника в их рядах не приняла острых форм. Но вот чего-то достаточно убедительного на ум, видимо, не приходит. Даже в специальном заявлении для «Russia Today», признав реальность «конфронтационного сценария», Дмитрий Медведев сказал лишь: «Жили в разных условиях, проживем и так», — не уточнив, как именно.
Может, это кого-то и успокоит, но уж точно не всех. Недостает позитива. Но пробные утешения, звучащие из уст чиновников среднего звена, сводятся к тому, что изоляционизм («национальный курс») будто бы сам по себе обладает волшебными свойствами: он «придаст огромный позитивный импульс для развития экономики России», а попутно покончит и с падением фондового рынка, устремив вверх акции «российских компаний, которые сейчас сильно недооценены». Таков авторитетный прогноз главы думского комитета по экономической политике г-на Федорова.
А одно околоначальственное издание утешает еще курьезнее, оповещая, что «ради развития страны элите придется рискнуть своими капиталами на Западе». Звучит, прямо скажем, духоподъемно, особенно для нашей «элиты».
Впрочем, это именно тот риск, который — благородное дело. Потому как сохранить свои западные сокровища российские их обладатели именно тогда и смогут, когда «будут отражать интересы страны». Почему? А потому, что теперь-то, за «железным занавесом», без помех извне, у нас уж точно осуществится инновационный сценарий, государство станет еще мощнее и отплатит своим бизнесменам сторицей: «когда за тобой стоит мощное государство», тревожиться за иностранные активы просто смешно.
Не убеждает? Хотите более образных разъяснений? Пожалуйста. Вот что говорит Дмитрий Рогозин, самое сейчас разговорчивое после генерала Ноговицына должностное наше лицо: «Между Россией и Западом отношения будут холодными… Вообще нынешняя обстановка напоминает мне развитие ситуации в Европе в 1914 году, накануне Первой мировой войны, когда из-за одного террориста схлестнулись между собой крупнейшие мировые державы. Надеюсь, что Михаил Саакашвили не войдет в историю как новый Гаврило Принцип…»
Рогозин не сообразил, к чему подводит. Если Саакашвили – это Принцип, то Южная Осетия в рогозинском сравнении – это Босния, где Принцип совершил антиавстрийский теракт, а роль начавшей из-за этого мировую войну Австро-Венгрии достается России. Чем говорить такое, лучше уж действительно ничего не говорить.
«Нелегкий выбор» сделан, сказал президент Медведев. Выбор-то сделан, а раздвоенность интересов, чувств и мыслей остается. И новая политика вряд ли ее преодолеет, скорее уж, сама раздвоится, пойдет зигзагами. Поэтому и не получается ее сформулировать. Опять недодумали.
