Цивилизация
Пятидневная война с Грузией заставила осознать, что у России нет геополитических ресурсов для исполнения роли «справедливого международного полицейского». Ее действия прямо и однозначно не поддержала практически ни одна страна мира, в том числе на постсоветском пространстве. И это стало наглядным свидетельством системных негативных последствий российской внешней политики последних лет.
Когда Россия попыталась связать свою военную миссию с гуманитарными ценностями и защитой малого народа от геноцида, ей, по большому счету, никто не поверил.
Хотя основания верить, учитывая последствия действий грузинской армии в Южной Осетии, несомненно, были.
Военную операцию РФ не поддержала публично ни одна бывшая советская республика, даже Белоруссия. «Большая семерка» впервые за всю историю клуба ведущих мировых держав приняла заявление с публичным осуждением члена клуба. России, несмотря на все ее пропагандистские усилия, не удалось убедить мир, что она защищает беззащитный народ от геноцида. Одна из главных причин— проводимая «суверенной российской демократией» внешняя политика, в основе которой лежит представление об аморальном и изначально враждебном российской государственности западном мире.
Все последние годы Россия выставляла и пока продолжает выставлять западный мир как своего чуть ли не главного цивилизационного врага. Сейчас российское правительство, которое было убеждено, что никаких общих ценностей и моральных основ у политики западных стран нет, оказывается перед выбором. Конечно, общее недовольство российским демаршем может послужить доказательством справедливость мнения о западном аморализме. Ведь интервенция в Грузию так похожа на гуманитарные интервенции западных стран, причем она явно воспринимается в России на их фоне, и тем циничнее для страны выглядит мировое осуждение ее действий.
Выбор состоит в том, укрепиться ли в этом мнении или постараться разобраться, что сформировало широкий — от Лукашенко до Буша — антироссийский фронт.
Россия в эпоху Путина, мягко говоря, не являла собой поборника прав и свобод человека, а гуманистический аспект в ее внешней политике звучал очень приглушенно на фоне постоянной риторики в духе «холодной войны».
При всей ненависти многих стран к США, ее в роли международного полицейского поддерживают самые разнообразные государства. В операциях, которые принято считать результатом американского волюнтаризма, в Ираке, Афганистане, в Сербии, иногда почти символически, но участвуют военные десятков стран.
Не только потому, что американцы сумели купить эту лояльность, но и потому, что за «американские» ценности народовластия, защиты личной свободы голосуют на выборах не только в США. Россия пока не смогла ни купить себе союзников, ни стать для кого бы то ни было примером для подражания.
Никто не поверил и в то, что Россия не хочет свергать Саакашвили, потому что уж слишком рьяно Кремль пытался участвовать в выборах, что на Украине, что даже в Абхазии, где только в последний момент удалось избежать внутриабхазской войны из-за упорного нежелания команды Путина признавать победу Сергея Багапша над ее ставленником Раулем Хаджимбой.
В таких условиях ее «гуманитарная военная миссия» была воспринята лишь как силовое развитие великодержавной риторики страны, пытающейся реставрировать худшие черты советской империи.
Когда российские войска в Грузии пытались защитить понятное на западе право народа на жизнь (кстати, почти поголовно южные осетины имеют российское гражданство), мир по инерции не поверил в искренность российских усилий.
Мужественное и ответственное решение Дмитрия Медведева, возможно, первое, которое он принял самостоятельно без оглядки на премьера, дает России исторический шанс четко сформулировать свои ценности, а не строить, как до сих пор, политику на отрицании «чужих», «вражеских». У России появятся союзники тогда и только тогда, когда российская дипломатия будет убеждать мир в справедливости своих интересов, а не хамить и указывать на газовый вентиль. Война с Грузией и реакция на нее мирового сообщества, по сути, стала логическим пределом той внешней политики тотальной конфронтации, которую Россия проводит все последние годы.
В этом смысле отношения стран ничем не отличаются от отношений людей. Если вы кроете всех вокруг матом, то и дело размахиваете попусту кулаками, а потом ввязываетесь в драку под предлогом защиты слабого, никто не поверит в ваши гуманитарные намерения.
Война с Грузией показала достаточно высокую степень изоляции России в современном мире.
Если Россия хочет играть роли великой державы, действительно влиять на ход мировой истории, она должна объективно разобраться в причинах такой изоляции и начать корректировать свой явно тупиковый внешнеполитический курс последних лет. Сотрудничество с ведущими державами во имя демократических ценностей не синоним «внешнего управления» или утраты страной суверенитета.
