Цивилизация
Основной вопрос, которым задается публика, наблюдающая за действиями взбунтовавшегося чукотского епископа, прост: приведут ли его действия к расколу в РПЦ? Иначе говоря – это у человека в голове что-то творится, или за Диомидом реально есть сила? События у Храма Христа Спасителя во время Архиерейского собора, когда толпа сторонников Диомида побила клакеров из «православного корпуса» движения «Наши», и интернет-активность «диомидовцев» в рунете говорят в пользу намечающегося раскола.
Обсуждение невиданного в новейшей истории РПЦ события – бунта отдельно взятого епископа, который не просто добивается перехода в другую юрисдикцию, а изменений в самой Церкви, — затмило осознание того, к чему собственно призывает бывший архиерей.
Лозунги Диомида можно свести к трем основным тезисам: отказ Церкви от контактов с другими конфессиями и особенно с католиками и евреями; отказ от сотрудничества с государством, в первую очередь, в деле внедрения в массы новых электронных технологий и экономических реформ; проведение структурных изменений в самой Церкви и, прежде всего, созыв Поместного собора.
Эти требования не являются оригинальными и были сформулированы внутри Церкви еще на рубеже 1960–1970-х годов. Интернета и штрихкодов тогда не было, но были атомные станции, космические спутники, деньги с портретом Ленина и советские паспорта, которых боялись сельские бабки в отдаленных приходах и окормлявшие их перепуганные души монахи. Протесты у значительной части верующих и духовенства вызывали и интенсивные экуменические межрелигиозные и, в первую очередь, межхристианские контакты, которые тогда (с подачи и поощрения властей) активно развивала малочисленная группа столичных епископов и богословов. К ней и сейчас принадлежит и половина состава Священного синода – центрального управленческого органа РПЦ, с которым и ведет борьбу Диомид.
Особое возмущение и тогда, и сейчас вызывали отношения с католиками. Если католики — первые (после евреев) враги рода человеческого, о чем бабушкам расскажет любой сельский поп, — то совершенно непонятно, почему руководители Церкви так много с ними якшаются. И
как только руководители Церкви начинают во внутрицерковных делах делать что-то не то, например, забирать в кулак власть и собственность, то объяснение этому находится простое – продались. Продались католикам, евреям, Западу, агентам глобализма и далее по списку.
Единственным путем разрешения кризиса церковное сознание с тех же 1960-х годов видело в созыве Поместного собора – собрания представителей всех групп, составляющих Церковь, – мирян, священников, монахов, ну и, конечно, епископов. Последние сначала под давлением властей, а потом и по своей собственной воле всячески препятствовали подобному волеизъявлению.
Поместные соборы, проведенные в демократические 1988 и 1990 годы, действительно продемонстрировали высокую степень критичности, которую рядовое духовенство, да и многие рядовые епископы испытывают к руководству Церкви. Выборы Патриарха были настоящим состязанием, и его нынешний глава Церкви выиграл не без труда. Сразу после этого с Поместными соборами решено было завязать, хотя по уставу Церкви они должны были проводиться раз в пять лет.
В 2000-м году давно ожидавшийся юбилейный Поместный собор был отменен по анекдотической причине – нехватка помещений.
Вместо него собрался формально подотчетный ему Архиерейский (только епископы). Он и принял новую редакцию Устава РПЦ, в которой вовсе отменялось правило, по которому Поместные соборы должны были собираться регулярно.
Такое вопиющее нарушение устава организации (нижестоящий орган фактически отменяет вышестоящий) являлось наглядным отражением того, какую власть в РПЦ к тому моменту приобрела епископская корпорация, подавившая своим административным весом все другие формы самоорганизации членов Церкви (приходские и епархиальные собрания, братства).
Сотни простых священников и тысячи мирян, которым было в тягость в полной мере проявившее себя в 1990-е годы архиерейское своеволие, во второй половине 1990-х составили «антиархиерейское движение», которое заявило о себе как о реальной силе в 1995–2001 годах.
Письма протеста против действий церковной верхушки, обличение многих епископов в «ереси экуменизма», продажности и конкретных грехах подписывали десятки священников епархии и целые монастыри. Пика эта компания достигла в 2000–2001 годах, когда по большинству епархий страны прокатилась кампания борьбы с введением индивидуальных налоговых номеров, поддержанная даже целым рядом провинциальных епископов.
Большинство инициаторов антиархиерейского движения добились, чего хотели. К их голосу прислушались. Часть их лозунгов была реализована – например, под их давлением в 2000 году была проведена канонизация Николая II и его семьи. Но главное,
«разумные» фундаменталисты получили свои куски церковной власти. А «неразумных» потихоньку оттеснили на обочину, где они и пребывают по сей день. Внезапная вспышка фундаменталистской активности епископа Диомида была связана именно с тем, что о нем забыли.
Стать епископом для священнослужителя – большой шаг в карьерной лестнице. Однако оказаться начальником «православной Чукотки» с десятью малочисленными приходами в распоряжении и без перспективы дальнейшего продвижения – счастья мало. И если первые годы епископский титул греет, то дальше приходит понимание — «от меня избавились». Так, из одного из многих в российской православной иерархии фундаменталистов по убеждению формируется активный боец, выходящий в какой-то момент на тропу войны.
«Армия» Диомида, те, кто распространяют его воззвания, ходят в пикеты и агитируют на православных сайтах, вживе его никогда не видела. Однако эти люди годами ожидали достойного вожака, способного их возглавить.
Делателей диомидовского дела вроде бы немного — два--три священника на епархию и несколько десятков прихожан, способных «выйти на площадь», однако реально они пользуются поддержкой значительно большего количества собратьев, страшащихся публично выражать свои убеждения.
Мало кто в РПЦ желает стать «раскольником» и выделиться в полностью самостоятельную церковную организацию. Однако огромное количество людей хочет каких-нибудь перемен, оживления церковной жизни.
Оторванность административного аппарата Церкви от «церковного народа» одна из основных проблем в настоящее время.
Об этом в своем докладе на последнем Архиерейском соборе говорил и патриарх. Иллюстрацией его слов и стало происшествие у Храма Христа Спасителя, когда собрание руководства Церкви не пришел поддержать никто из прихожан почти трехсот реально действующих московских приходов или более чем тысячи приходов Подмосковья. Зато на защиту опального епископа вышла пусть и относительно небольшая, но активная часть церковного сообщества.
Как показывает опыт российской истории, у находящихся в меньшинстве радикалов рано или поздно появляется шанс взять власть. А то, что ленинская «искра» ныне приходит с сайта YouTube, принципиально дела не меняет.
Автор — стипендиат фонда Gerda Henkel, автор книги «Русская православная Церковь: современное состояние и актуальные проблемы».
