Цивилизация
Глава администрации президента Сергей Нарышкин представил Дмитрию Медведеву проект национального антикоррупционного плана. Его разработка и реализация были одним из ключевых тезисов программы Медведева в ходе президентской кампании. А Указ 19 мая «О мерах по противодействию коррупции», по которому при главе государства был образован специальный Совет, — одним из первых актов, подписанных Медведевым после вступления в должность.
Проект национального антикоррупционного плана, по словам Нарышкина, включает четыре раздела: законодательное обеспечение противодействию коррупции, в том числе разработка проекта соответствующего закона, меры по совершенствованию органов государственного управления, меры по повышению профессиональной подготовки юридических кадров и правовому просвещению и первоочередные меры по реализации плана. Кремлевский план, пояснил глава АП, «будет опираться на систему планов»: все госорганы и органы субъектов Российской Федерации до 1 ноября должны будут принять свои собственные планы по противодействию коррупции.
Это последнее обстоятельство особенно настораживает.
По сути, борьба с коррупцией в России — это борьба нынешней бюрократической системы против себя самой. Вести же ее предполагается сугубо бюрократическими методами.
Можно себе представить, во что выльется борьба с коррупцией внутри ведомства в соответствии с ведомственным же планом: в рапорты о проделанной работе и поиски отдельных оборотней для отвода глаз. Этим, кстати, судя по числу регулярных коррупционных скандалов почти на всех уровнях бюрократической пирамиды, с успехом занимаются и сегодня без всяких утвержденных свыше планов.
Сам Дмитрий Медведев, по крайней мере, на словах отдает себе отчет в том, что коррупция в России является не отклонением от нормы, а нормой, системой существования российской власти. В интервью агентству Reuter накануне саммита Россия — ЕС в Ханты-Мансийске российский президент назвал коррупцию «системным вызовом», «угрозой национальной безопасности», «проблемой, которая порождает неверие граждан в возможности государства навести порядок и обезопасить граждан от всякого рода преступных поборов».
По словам Медведева, коррупция как совокупность преступлений, по сути, парализует во многих случаях государственную службу, и на подобную угрозу может даваться только системный ответ.
Но системный ответ подразумевает трансформацию системы, а Дмитрий Медведев пришел во власть под прямо противоположным лозунгом преемственности курса. Можно принять сколь угодно жесткий закон о противодействии коррупции, но все будет зависеть от правоприменительной практики (что прекрасно известно юристу Медведеву) и от того, как будет работать государственная машина.
Пока коррупция является формой существования власти в России, как движение является формой существования материи.
И на уровне законов, оставляющих чиновникам массу возможностей фактически торговать полномочиями, и на уровне обыденного сознания («не подмажешь — не поедешь») коррупция стала средой обитания общества и государства.
Можно попилить бюджеты на т. н. социальную рекламу, призывающую граждан ни при каких обстоятельствах не давать взяток, но если люди иначе не могут решить свои житейские вопросы, не говоря уже о проблемах бизнеса, — коррупция никуда не денется. И уж тем более нелепо требовать антикоррупционных планов от министерств и ведомств.
Министерства едва ли способны «по капле» выдавливать из себя коррупционеров. Конкретных мздоимцев (подлинных или мнимых) в рамках очередной политической PR-кампании выявить и отдать на заклание, конечно, можно.
Но без перекройки самих правил существования государства, без пересмотра последствий некоторых ключевых уголовных дел путинской поры, без прекращения практики создания государством незаконных преференций отдельным компаниям (Медведев только недавно оставил пост главы совета директоров «Газпрома», которому правительство подарило крупные нефтегазовые месторождения без положенного конкурса) победить коррупцию именно как систему невозможно.
При настоящей борьбе с коррупцией национальный антикоррупционный план мог бы стать реальной идеологической базой для системной перестройки России. В своем нынешнем виде это банальный бюрократический план по оборотням, основа для пустого пиара очередной политической кампании. Которая так и останется кампанией, хотя вызвана реальной озабоченностью населения масштабами коррупции в стране. Эта проблема, согласно социологическим опросам, постоянно занимает «призовые места» в списке проблем, наиболее волнующих граждан, уступая разве что инфляции и реформе ЖКХ.
Можно, конечно, предположить, что нынешний публичный, широко рекламируемый вариант антикоррупционного плана принимается только для отвода глаз, чтобы не спугнуть влиятельных людей, которых сложившаяся система вполне устраивает. Что новый президент лишь присматривается к ситуации, копит силы, консолидирует сторонников, наращивает общественную поддержку, а позднее даст решительный бой коррупции. Но пока это выглядит чистой, хотя и утешительной фантазией.
