Цивилизация
На Х Всемирном конгрессе русской прессы в Москве президент Татарстана Минтимер Шаймиев поделился несколькими фрондерскими для нынешней политической системы соображениями. Они касались, прежде всего, устройства региональной власти. Шаймиев настаивает на том, что главам регионов надо избираться. В сентябре 2004 года, после трагедии с захватом заложников в школе № 1 Беслана, выборы региональных глав были замены назначением. Владимир Путин мотивировал отмену антитеррористическими целями. Кроме того, Минтимер Шаймиев не согласен с действующим положением закона, согласно которому глава государства имеет право распускать региональные парламенты, если они дважды отклонят предложенную Кремлем кандидатуру главы региона. Наконец, г-н Шаймиев раскритиковал желание части российской элиты пролоббировать обязательное преподавание в школах основ православия, напомнив азбучную истину: «У современного человека есть конституционное право на свободу вероисповедания». А попытки ввести преподавание православия в регионах с преобладающим мусульманским населением, каковым является и Татарстан, он описал татарской поговоркой: «Не чеши там, где не чешется».
Наблюдатели сразу обосновали эти резкие заявления 71-летнего главы Татарстана, руководящего регионом еще с советских времен, желанием Кремля сменить Шаймиева. Каким бы ни был мотив, принципиальное значение имеет сам факт выступления и время, когда прозвучали эти слова.
Кремль привык при президенте Путине к политическому монологу, обращенному ко всем социальным, политическим и национальным группам. Монологическая система основана на том, что никто, кроме президента, не имеет настоящей легитимности. Президент, опираясь на выданный народом рейтинг-мандат, провозглашает свою волю как волю народа.
В период «междуцарствия» модель монолога стала мешать и самой власти, поскольку приходится учитывать интересы путинской команды и команды медведевской.
Причем произошло это в ситуации, когда усилия власти по истреблению главной формы диалога власти с народом — выборов — достигли ожидаемого результата. С одной стороны, власть по-любому выигрывает все оставшиеся выборы всех уровней. С другой — ритуальный характер выборов или вовсе отказ от учета воли избирателей (как при назначении губернаторов) лишил властные институты значительной части легитимности.
Разумеется, Минтимера Шаймиева трудно отнести к ярым поборникам либерализма и демократии, но он, безусловно, один из немногих оставшихся политиков с собственным авторитетом и интересами.
Пусть даже по соображениям угрозы личной карьере, он напоминает о необходимости возвращения диалога в российский политический обиход.
Научившись прогибать под себя олигархов, региональные элиты, обывателей, Кремль лишил политическую систему устойчивости, которую создают решения, выработанные в результате переговоров со всеми этими группами. Право на ведения диалога политику дает победа на выборах, причем его переговорная позиция прямо зависит от честности или даже, точнее сказать, выборности выборов. Скажем, за Медведева голосовали, но может ли он апеллировать к выборам как источнику своей власти? Возвращение выборов — это установление права отстаивать свои интересы. Что, видимо, независимо от мотивов понимает и президент Татарстана.
При президенте Путине, например, явно возобладала точка зрения, что в общем и целом удалось решить проблемы национальных республик. Но в Чечне обострилось никуда не девавшееся противостояние клана Кадыровых и клана Ямадаевых, в Ингушетии и Дагестане мы по информационным сводкам видим, насколько слабо региональная власть контролирует ситуацию. А там, где контролирует, — в Татарстане, Башкирии — региональная элита хочет гарантий неприкосновенности власти и собственности.
В любом случае центру придется так или иначе договариваться с этими региональными элитами, решать, на кого опираться в тех или иных регионах.
Издержки монологической политики видны и на других уровнях управления государством. Партия власти «Единая Россия» не может договориться даже внутри себя, соглашаться ли на узаконивание обязательных дебатов с политическими оппонентами в ходе выборных кампаний или вести исключительно внутрипартийную дискуссию — для проформы. Монологическая политика лишила смысла институты власти — парламент, суды, региональные администрации.
Они превратились в фикции, муляжи, но люди, представленные в этих институтах власти и не представленные в них, со своими живыми, конкретными, порой диаметрально противоположными интересами, никуда не делись.
Минтимер Шаймиев напомнил Кремлю, что он имеет дело с многонациональной, а не мононациональной страной. Что это не православная, а многоконфессиональная держава. Что в ней не одна власть в лице верховного правителя, а, по крайней мере, еще есть и некоторые сильные региональные лидеры, претендующие на свою часть властных полномочий.
Так что право голоса различных групп влияния и, разумеется, народа как конституционного источника власти в России — это не просто прихоть или блажь оппозиционеров, это инструмент реального, эффективного управления страной. А лишение этого права, превращение всей политики в нескончаемый монолог верховного правителя, единственно правового везде и во всем федерального центра, — не просто отступление от духа Конституции или от абстрактных норм демократии, но и конкретное ослабление страны, снижение качества управления государством.
