Цивилизация
Премьер-министр России Владимир Путин, едва приступив к новой работе, возложил основную ответственность за контроль над инфляцией на Банк России. И хотя президент Дмитрий Медведев в недавнем разговоре с вице-премьером, министром финансов Алексеем Кудриным, расставил акценты иначе: «задача подавления инфляции — это сегодня ключевая задача правительства», —
глава ЦБ Сергей Игнатьев дисциплинированно взял борьбу с инфляцией на себя.
Выступая на Международном банковском конгрессе в Петербурге, он, во-первых, пообещал использовать против нее «все доступные нам инструменты: процентные ставки ЦБ, нормативы обязательных резервов, валютный курс рубля». Во-вторых, сообщил, что этих инструментов будет достаточно для победы над врагом. Ну, не сразу, так через несколько месяцев. То есть воля премьера будет Центробанком исполнена.
Каким именно способом? А примерно таким: «В дальнейшем мы намерены постепенно…расширить границы технического коридора для стоимости бивалютной корзины. Тем самым мы будем постепенно приближаться к режиму свободного плавания валютного курса рубля. Это позволит повысить роль процентных ставок Банка России и постепенно приближаться к режиму инфляционного таргетирования…»
Некоторая загадочность этих слов смутила часть экспертов. Однако большинство из них расшифровало их в том смысле, что
ЦБ с помощью валютных интервенций будет теперь укреплять рубль быстрее, чем это происходило до сих пор. А если нефть останется сверхдорогой, то рубль, «приближаясь к режиму свободного плавания», будет тяжелеть и так, не удерживаемый уже никакими «техническими коридорами».
Среди «доступных ЦБ инструментов» укрепление рубля относительно доллара, евро и прочих конвертируемых валют – это действительно один из тех немногих рычагов, что реально способны притормозить инфляцию. Хотя уж никак не является новинкой. Наоборот, в ходу с давних пор.
Каждые несколько месяцев высшее начальство вызывало на ковер Игнатьева и (или) Кудрина и говорило, что борьба с инфляцией – отныне первейший из наших приоритетов. После чего рубль тяжелел, а инфляция замедлялась.
Тогда то же самое начальство вызывало на ковер тех же самых лиц и напоминало им, что слишком быстрое укрепление рубля покушается на другой наш наипервейший приоритет — снижает темпы роста экономики. После чего рубль переставал тяжелеть, а инфляция ускорялась.
Большая наша финансовая политика складывалась из этих зигзагов. Утонченной ее не назовешь, однако больших хлопот не возникало: в среднем из года в год инфляция все-таки потихонечку снижалась. И вдруг, а точнее,
в прошлом году, «инструменты», так долго и удачно применявшиеся, перестали оказывать волшебное действие.
Друг на друга одновременно наложились несколько внутренних и несколько внешних причин. В 2007 году резко выросли госрасходы и, соответственно, денежная масса: отчасти из-за роста пенсий, зарплат и выплат, но еще больше – из-за гигантских государственных инвестиций в проекты с неопределенной и нескорой отдачей.
Одновременно иностранные инвесторы (в большинстве почему-то — валютные спекулянты) отобрали у нашего Центробанка монополию на валютные интервенции. За любой месяц и, тем более, за любой квартал на наш валютный рынок могли притечь извне десятки миллиардов долларов или, наоборот, внезапно оттуда эвакуироваться.
И сверх того, подорожало продовольствие, от ввоза которого мы зависим. Эта тема – самая любимая у наших властей, потому что они в этом не виноваты. Но по значимости она от силы третья.
В результате всего этого
с прошлой осени потребительские цены пошли в рост, и с тех пор этот рост не замедлялся. Его не затормозил даже рекордный отток иностранного капитала в первом квартале 2008-го. Слишком много всего накопилось, не говоря о том, что нефтяные цены еще раз выросли на добрую треть, а это укрепляет рубль и ускоряет инфляцию одновременно.
И вот – последний довод Центробанка: укреплять рубль, не обращая внимания ни на что. Раньше можно было возразить, что это понизит конкурентоспособность наших товаров на внешних и внутренних рынках. Но будем честны: сегодня этот аргумент устарел.
За вычетом отдельно взятых товарных групп, объективным или субъективным порядком выведенных из конкуренции, ни о какой рыночной борьбе говорить уже и не приходится. Импорт победил. Формально он увеличивается в 1,4–1,5 раз в год, но на самом деле еще быстрее. Ведь бурно растущие сборочные производства — это тоже фактически разновидность импорта, хотя статистика, к радости начальства, проводит их продукцию (автомобили, собранные из привозных узлов, например) по графе нашего российского машиностроения.
Значит, все плохое уже случилось, и укрепления рубля можно больше не бояться? Чего бояться, а чего нет – вопрос философии. Если не думать о будущем, то бояться сверхтяжелой валюты, налагающей запрет на развитие целых отечественных отраслей, точно не надо. А вот хорош ли в сегодняшних обстоятельствах этот «инструмент» для борьбы с инфляцией – вопрос практики.
Судя по предварительным данным, в апреле — мае возобновил свою работу один из главных моторов прошлогодней инфляции — приток иностранного спекулятивного капитала.
С лагом в несколько месяцев об этом сообщит и статистика цен. Если ЦБ еще и сам примется последовательно укреплять рубль, то лучшей приманки для новых отрядов спекулянтов просто не придумать. «Антиинфляционная мера» окажется инфляционной.
Правда, дополнительное увеличение импорта, стимулированное тяжелым рублем, действительно способно замедлить рост потребительских цен. Если, конечно, не считать «импортированной» инфляции — например, на дорожающие продукты. Но начальство отлично знает, что его публичные опасения на этот счет, мягко говоря, преувеличены.
Более серьезная вещь — ухудшение платежного баланса. Но для нынешнего года — это не проблема. Пусть болит голова у тех, кто станет отвечать за этот баланс года через два--три, даже если это окажутся те же самые люди, что и сегодня. Чиновник – он ведь, как прекрасная бабочка, живет сегодняшним днем.
И, наконец, о главном. Первая причина инфляции – сверхбыстрый рост денежной массы. Манипуляции над валютным курсом и прочие «доступные инструменты» Центробанка, если и притормозят этот рост, то не радикально и ненадолго. Правда,
Минфин и ЦБ с гордостью сообщают, что денежная масса нынче растет медленнее, чем год назад. Жаль, не объясняют, за счет чего. Расходы федерального бюджета ни по каким статьям секвестру вроде бы не подвергались.
По крайней мере, официально. Наоборот, они растут, и говорят, что вырастут еще сильнее.
В этом и ключ к инфляции. Ее может замедлить не отдельно взятое учреждение, пусть оно даже и Центральный банк, а только вся управленческая машина со всеми ее «доступными инструментами», включая и самый мощный, но и самый ненавистный лоббистам – прекращение роста, а в случае нужды и уменьшение реальных государственных расходов.
