Цивилизация
Объявление о создании президиума правительства, сделанное премьером Владимиром Путиным на первом же заседании кабинета министров, вроде бы вполне логично. Оно никак не противоречит существующему законодательству, в котором такой орган предусмотрен для решения текущих управленческих задач. При этом
закон о правительстве содержит перечень вопросов, которые не могут входить в компетенцию президиума. Это как раз стратегические вопросы, связанные, например, с крупными расходными решениями, бюджетным планированием, приватизацией, законотворчеством и т. д.
Зачем Путину это понадобилось? Ведь, хотя существование президиума и допускается законом, ранее надобности в нем не ощущалось. А его создание, безусловно, меняет иерархические отношения внутри кабинета министров. Просто уже потому, что
президиум, по определению, очерчивает узкий круг лиц, автоматический доступ в который наполняет новым смыслом, к примеру, статус вице-премьера.
А недопуск – наоборот, снижает аппаратный вес соответствующего чиновника. Так что последствия для иерархии отечественной власти непременно будут.
Сам Путин мотивировал необходимость создания президиума тем, что еженедельные заседания правительства – «достаточно неповоротливый механизм, весьма забюрократизированный». Действительно, кабинет министров во всей его цветущей сложности – сложный бюрократический механизм, к тому же совершенно особым образом взаимодействовавший с кремлевской администрацией. Упрощая, можно даже сказать, что администрация при Путине и была чем-то вроде президиума — в том смысле, что текущие, вовсе не стратегические для страны, зато животрепещущие для заинтересованных лиц вопросы нельзя было решать, не имея туда доступа. Представить, что нынешняя инициатива Путина сделает систему власти менее забюрократизированной и более поворотливой, сложно. Зато она способна облегчить новому премьеру решение менеджерских задач, компенсировав ресурсные потери при переезде из Кремля на Краснопресненскую набережную.
Можно назвать создание президиума восстановлением системы фильтров, которая существовала ранее. Положительным моментом тут можно счесть то, что функционирование нового фильтра будет хотя бы иметь правовое обоснование, в то время как фильтрование текущих вопросов в Кремле такового не имело – администрация президента должна обеспечивать деятельность главы государства, а не надзирать за правительством.
Надо заметить, что
решение Путина – по крайней мере, формально – само по себе не ограничивает возможностей президента Медведева вмешиваться в текущую деятельность правительства, так как он по закону имеет право председательствовать на заседаниях президиума.
Другое дело, что участвовать в подготовке документов к этим заседаниям его администрации будет труднее.
Вопрос в том, зачем вообще нужна эта система фильтров. Рациональная организация правительства теоретически могла бы жестким и исчерпывающим образом распределить компетенции органов исполнительной власти и регламентировать их статус и иерархию, при этом еще и повысив прозрачность деятельности чиновников, и даже – страшно подумать – облегчив доступ к ним. Но попытка что-то сделать в этом направлении, известная под названием «административная реформа», уже была сделана и провалилась безоговорочно. Это, конечно, можно объяснять тем, что
теоретики не могут ни управлять Россией, ни даже советовать, как это лучше делать, потому что Россия сложнее любых теорий.
Но более вероятной и более простой причиной является то, что административная реформа была категорически не нужна реформируемым, и их административный ресурс, как нетрудно было предугадать даже тогда, оказался намного выше ресурса теоретиков.
А при сохранении бюрократического уклада в неприкосновенности фильтры просто необходимы. И в таком контексте новация премьера Путина оказывается вовсе не новацией, а восстановлением статус-кво после переезда. Ну и, конечно, ему так будет и привычней, и удобнее работать.
