Цивилизация
После дефолта августа 1998 года российская экономика почти 10 лет не сталкивалась с серьезными проблемами. Что, разумеется, приятно, если не учитывать один нюанс. Долгое пребывание экономики в страховой подушке сверхдоходов не способствует развитию ее эластичности, то есть способности адекватно и своевременно реагировать на различные изменения ситуации. Не только в области экономики, но и в плотно связанной с ней в сегодняшнем мире геополитике. Между тем такие вызовы уже появляются.
С проблемой выбора внятной и продуманной экономической и геополитической стратегии Россия неожиданно столкнулась в отношениях с одной из самых отсталых стран бывшего Союза — Туркменией.
Новый президент этого государства Гурбангулы Бердымухаммедов настаивает на пересмотре подписанного его предшественником Сапармуратом Ниязовым контракта на поставки в Россию туркменского газа. По этому контракту до конца 2009 года Туркмения должна была продавать газ «Газпрому» по 100 долларов за 1000 кубометров (в два с лишним раза ниже мировых цен). Накануне визита в Ашхабад премьер-министра РФ Виктора Зубкова и главы «Газпрома» Алексея Миллера туркменская сторона уведомила Москву о желании повысить цену уже в 2008 году по крайней мере на 30%. И договориться сторонам пока так и не удалось.
Фактически Туркмения поставила Россию перед непростым экономическим и политическим выбором: либо согласиться на повышение цены туркменского газа уже с 2008 года без малейших гарантий того, что цена не будет пересматриваться каждый год, либо попытаться подписать долгосрочный контракт с привязкой цены туркменского газа к среднеевропейской. Выбор осложняется тем, что Россия зависит от Туркмении куда сильнее, чем Туркмения от России. Эта закрытая страна с авторитарным режимом и официальным статусом нейтрального государства давно затыкает своим относительно дешевым газом дыры в российском газовом балансе (у «Газпрома» поставки на платежеспособные западные рынки проконтрактованы на десятилетие вперед, а потому о насыщенности внутреннего рынка собственным газом он никогда особо не заботился). Кроме того, именно дешевый туркменский газ мы через посредника — «РосУкрЭнерго» — перепродаем Украине. Наконец, новое руководство Туркмении ведет активные переговоры с США и Евросоюзом о финансировании Транскаспийского газопровода в обход России, что даст возможность появления на западноевропейском рынке, где Москва господствует и явно этим упивается, более дешевого туркменского газа.
Ввести сколько-нибудь чувствительные экономические санкции против Туркмении (например, как против Грузии, которая, несмотря на свой небольшой экономический потенциал, все равно к ним приспособилась) Россия не может: товарооборот между государствами ничтожно мал, а население страны и без того живет очень бедно. Туркменских гастарбайтеров в России практически нет (при Ниязове были введены выездные пошлины, являющиеся фактически заградительными для подавляющего большинства граждан Туркмении). Так что и попытки перекрыть наш рынок труда для выходцев из Туркмении бесперспективны. Привести к власти в этой стране «пророссийский режим» мы тоже не в состоянии: никакого антагонизма к России никто из туркменских политиков и так не испытывает, а личные состояния элит там основаны на нищенской зарплате населения и газе (второй фактор очень знаком и российской элите). Никаких сепаратистских анклавов вроде Южной Осетии и Абхазии, как в Грузии, или ментально дружественных России преимущественно русскоязычных регионов, как на Украине, в Туркмении тоже нет. Значит,
размахивать энергетической дубинкой и заниматься геополитическими разводками, ставшими неотъемлемой чертой новой российской внешней политики, в Туркмении бесполезно.
Остается только договариваться с непредсказуемым партнером, держа в голове возможности его закулисных договоренностей со странами Запада.
Истории с туркменским газом, с резким повышением цен на продовольствие, со все более явной нехваткой собственных средств у российских банков в связи с ипотечным кризисом в США и Великобритании — очевидные сигналы для российской власти.
Невероятно выгодная внешнеэкономическая конъюнктура, сопровождавшая все правление Путина, не может быть вечной.
В мировой экономике неизбежно возникают локальные и глобальные кризисы, а в политике невозможно обойтись без ситуаций, когда политический нажим или давление с помощью энергоресурсов не могут дать эффекта.
Сейчас Россия, по сути, впервые сталкивается с реальной проверкой эффективности той модели экономического развития и внешней политики, которую избрала при своем втором президенте.
Легко говорить о возрождении страны, когда нефть за десять лет дорожает почти в десять раз и мир обходится без глобальных кризисов. Но, когда Россия уже фактически оттолкнула от себя почти все постсоветские республики (у которых есть не только собственная, не всегда нравящаяся Кремлю власть, но и собственные, не всегда совпадающие с российскими экономические интересы), когда возможности для конструктивного диалога с ЕС и США в достаточной степени подорваны нарастающей антизападной риторикой Кремля, мы можем столкнуться с действительно серьезными проблемами. И решать их придется разумом, а не силой.
Причем это только начало. Ведь во вполне обозримом будущем человечество постарается сделать все возможное, чтобы уменьшить зависимость от нефти и газа, на которых пока только и держится российская «суверенная демократия», а также личное благосостояние людей, навязывающих России эту модель развития.
