Цивилизация
Решение синода Румынской православной церкви (РумПЦ) учредить три епархии на территории Молдавии и Приднестровья вызвало взрыв негодования в Московской патриархии. Синод РПЦ в жесткой форме предложил его отменить. Румыны собрались было с визитом в Москву, чтобы объясниться с «церковью-сестрой», но им было отказано.
Между тем румынский шаг был абсолютно предсказуем. Бессарабская митрополия РумПЦ, которая существовала в этих краях с 1918-го по 1940-й и с 1941-го по 1944 год, была восстановлена еще в 1992 году. Это вызвало большое недовольство РПЦ, и молдавское правительство поддержало Москву, отказав румынам в регистрации. Однако после решения Европейского суда по правам человека в 2002 году митрополия все же была зарегистрирована. В нынешнем году на смену умершему румынскому патриарху Феоктисту пришел новый, Даниил, и энергично продолжил политику своего предшественника.
Подобные территориальные конфликты связаны с особенностью устройства православных церквей.
В отличие от католической церкви, которая управляется из Ватикана, 15 поместных православных церквей автономны. Все они признают историческое первенство («примат чести») Константинопольского патриарха, но не подчиняются ему. Поместные церкви создавались по национальному признаку, и их границы более или менее совпадали с государственными, но сколько раз перекраивались эти границы за прошедшие столетия! Для православия этот процесс всегда был очень болезненным. Возникали новые церковные структуры, а старые упрекали их в нарушении древнего принципа «один город – один епископ», принятого на первом вселенском соборе.
Не удивительно, чтораспад СССР повлек за собой массу проблем для РПЦ.
С одной стороны, она настаивала на своем каноническом праве окормлять православное население бывших союзных республик, с другой, некоторые на местах утверждали, что вправе создавать национальные церкви. На Украине этот конфликт не разрешен и по сей день. Молдавский случай несколько иной. Молдавия после распада Российской империи отошла к Румынии, и здешние православные оказались под юрисдикцией РумПЦ. Затем туда триумфально вернулась РПЦ, но после распада СССР о своих правах вспомнила и румынская церковь.
Не исключено, что эту проблему можно было решить «по-сестрински», если бы к церковной политике не примешивалась изрядная доля политики светской.
Молдавия традиционно была яблоком раздора между двумя соседями. Пока России удавалось удерживать ее в зоне своего влияния, молдавские власти благоволили РПЦ и не регистрировали Бессарабскую митрополию РумПЦ. Потом положение дел изменилось, и желанная регистрация была получена.
Не стоит забывать, что в этой игре присутствует и четвертый участник – Европейский союз, членом которого недавно стала Румыния. Решение европейского суда в пользу РумПЦ было принято задолго до этого членства, но оно ясно обозначило взгляд европейского сообщества на церковно-государственные отношения.
Главным приоритетом для ЕС является свобода религии, а не церковное право.
Поэтому, когда группа верующих настаивает на своей регистрации в качестве религиозной организации (а именно это и случилось в Молдавии с подачи РумПЦ), ссылки на решения вселенских соборов не принимаются во внимание. Светская власть, прежде всего, признает право граждан на свободное отправление религиозных обрядов. Поведение РумПЦ, которое видится РПЦ покушением на церковные каноны, не вызывает никакого осуждения Евросоюза. Более того, оно рассматривается европейскими странами как вполне цивилизованное, тогда как
поведение РПЦ воспринимается как рецидив средневековья, потворствующий имперской ностальгии новой России.
Между тем вполне очевидно, что и Россия, и Румыния преследуют примерно одинаковые цели. Для Румынии Молдова – часть «большой Румынии», о которой ностальгирует переживающая национальный и культурный подъем страна. А для России она ближайшая соседка, где проживает большое количество соотечественников и которую следовало бы держать в сфере своего политического и культурного притяжения. Но если РумПЦ в этой ситуации помогает своему государству, прибегая к вполне современным и приемлемым для Европы методам, РПЦ лишь портит дело, ухудшая и без того небезупречный образ России в глазах европейцев.
При этом Московская патриархия никак не может упрекнуть РумПЦ в отказе от православных традиций и потакании европейскому секуляризму. Румынская церковь весьма консервативна и переживает сейчас большой религиозный подъем. Ее роль в современном православии можно сравнить с ролью польской церкви в католичестве, которая своей истовой верой подает пример европейским единоверцам. Однако
богословский консерватизм румынская церковь сочетает с пониманием правовых норм, по которым живет современная Европа.
Напротив, РПЦ эти нормы упорно игнорирует. Чем вызывает раздражение не только европейцев, но и единоверцев из других поместных церквей.
Недавно в Равенне проходил очередной раунд диалога между католиками и православными. Однако РПЦ со скандалом покинула переговоры. Повод – присутствие на них Эстонской апостольской церкви, история которой в чем-то сродни истории Бессарабской митрополии. Ее корни тоже уходят в досоветское прошлое Эстонии. Эстонские власти сразу признали право части своих православных граждан верить так, как они считают нужным. РПЦ привычно устроила демарш, ссылаясь на все те же решения вселенских соборов. Появление эстонцев на престижном форуме в Равенне подействовало на делегацию РПЦ во главе с епископом Иларионом, как мулета на быка.
Примечательно, что ни одна из поместных церквей не присоединилась к российскому демаршу. Видимо, подобно румынам, они начинают понимать, что
следование архаичным принципам без учета меняющейся реальности вряд ли поможет возрождению православия и укреплению его авторитета в мире.
