Цивилизация
При всей общеизвестной подозрительности, товарищ Сталин вовсе небезосновательно предполагал, что известное «вставание» во время выступления Анны Ахматовой действительно было организовано. У нас есть никак не меньше оснований предполагать, что разной степени экзотичности и народности инициативы «останься с нами» на местах и в центре также были организованы.
Одно из возможных разумных объяснений описано еще Владимиром Маяковским : «Мы говорим Ленин – подразумеваем партия, мы говорим партия – подразумеваем Ленин». В переводе на нынешний политтехнологический язык – есть задача, используя высокий рейтинг Путина, его именем обеспечить необходимое парламентское большинство бюрократическому механизму действующей элиты, для удобства именуемому партия «Единая Россия».
Интерес элиты сохранить себя во власти понятен.
Она же, как заказчик всех агитационных и идеологических мероприятий последнего времени, вправе принимать любые предложения чудесных технологов о способах реализации поставленных задач. Мы же вправе и даже должны не отказывать себе в некоторых умственных усилиях для того, чтобы разделить политтехнологические упражнения от реальной ситуации. И что
не менее важно отделить наши с вами частные и общественные интересы от интересов упомянутой элиты.
Просто потому, что совпадать они не могут по определению. И с этой точки зрения, утрачивающие разумные приличия камлания и митинги трудящихся в поддержку необходимой резолюции не могут быть рассмотрены, как действительно легитимное требование общества к изменению действующей Конституции. Поскольку
действующий Основной закон не предполагает метафизических руководящих постов, а также институт национального лидерства.
Все инициативы весьма непринужденно обходят эту досадную мелочь. Причем печально, что обсуждения приемлемости или неприемлемости той или иной формы «сохранения» крайне редко касаются именно легитимности какого-либо из обсуждаемых вариантов. Звучала достаточно разумная мысль, что если де факто обсуждение выходит за рамки Конституции, то надо ее изменить, разрешив таким способом правовую коллизию. Ну, мы, в конце концов, не Америка, привычка менять Конституцию — наша текущая практика. Отчего бы и не поменять.
Вот только одно робкое уточнение – надо сначала в полном соответствии с действующей процедурой составить предложения, обсудить и внести необходимые изменения. Опять же – точно в соответствии с действующим законодательством. И уже только потом организовывать вставания и все прочие выражения якобы народной воли.
Собственно правосознание кремлевского креатива, к сожалению, отражает сложившуюся уникальную ситуацию общественного согласия, когда
и власть, и общество в равной степени не считают для себя обязательным действовать в рамках действующего законодательства.
Примеров того каждый желающий может привести в избытке с обеих сторон. В частности, неисчезающее правило заменять налог или штраф взяткой, размещение своего автомобиля на газоне либо там, где он максимально затруднит движение пешехода или другого транспорта. Для того чтобы понять, с кого это началось, то есть кто более злонравен, придется перейти на уровень философских задач вроде знаменитой загадки про курицу и яйцо.
Разумеется, инициатива по хоть сколько-нибудь приемлемому изменению ситуации должна принадлежать власти, просто как более ответственному институту. И начинать, видимо, следует с высококоррупционной составляющей действующего законодательства и системы управления. Эти изменения никак не менее актуальны, чем поправки в Конституцию. И куда критичнее для государства технических задач по сохранению сомнительной собственности различных элитных групп путем соблюдения преемственности действующей власти. Это им,
вовсе не обществу жизненно важна убедительная победа «Единой России», которая, в сущности, уже состоялась.
Изменять действующие законы необходимо, время идет, и ничто не бывает совершенно. Возможно, придет время и реальная необходимость менять и Конституцию. Но на первом этапе было бы небесполезно договориться соблюдать действующую.
