Цивилизация
Происходящее уже напоминает даже не фарс. А анекдот эпохи позднего брежневизма с уничижительным комментарием в адрес человека, вступившего в партию. Две недели назад Путин, теперь совершенно неясно зачем, сменил Фрадкова на Зубкова. Вчера столь же немотивированно с точки зрения здравого смысла и национальной традиции он спустился с олимпийских высот ради пустой, мало интересной для большинства населения предвыборной суеты. Небожители не участвуют в коллективных забегах простых смертных. Самодержцы не идут во главе колонн славящих их подданных. Отцы нации не встают в один ряд с безликими функционерами.
Есть лишь одно объяснение сентябрьским метаниям:
Путин лихорадочно ищет рецепт вечной политической жизни и мучительно придумывает, как уйти так, чтобы остаться.
Несмотря на все заклинания от «хромой утки» и обещания работать до последней минуты, как в хоккее, время неумолимо и уже с видимым с ускорением бежит. А «средство Макропулоса» так и не найдено.
Среднеазиатское снадобье — с пожизненным президентством — явно не годится для правителей стран, граничащих с Европой. Пример дерзнувшего пойти по «туркменскому сценарию» Лукашенко показателен. Член «восьмерки», любящий порыбачить с американским президентом, пропустить кружечку пива с немецким канцлером и позагорать с итальянским премьером (пусть партнеры по пиву и загару уже в отставке), торжественно принятый самой английской королевой, не может так рисковать. Раздраженные энергетическим шантажом России товарищи по «цивилизованному миру» ждут от суверенного демократа Путина малости — своевременного, в соответствии с Конституцией, ухода с президентского поста. И никакие исторические аналогии и самая любимая путинскими советниками — с Ф. Д. Рузвельтом — в качестве оправдательных аргументов восприняты не будут. Россия, как уверяет официальная кремлевская пропаганда, сильна, богата, могущественна и едина, как никогда. А потому никаких видимых причин для нарушения основного закона, кроме высокого рейтинга уходящего президента, нет.
Но не из-за пылкой народной любви так терзается Путин. Отстроенная им за восемь лет абсолютно моноцентричная система такова, что путинский уход может привести не просто к некоторым неизбежным с приходом нового лица подвижкам и изменениям, но к краху всего того, что «нажито непосильным трудом».
И сейчас вовсе не кажущаяся монолитной элита, после переизбрания Путина может начать с таким остервенением выставлять и сводить личные счеты, что разномастным «несогласным» нужно будет только подождать, когда все начнет рушиться само собой.
Похоже, что ни один из уже задействованных и пока зарезервированных кандидатов в преемники, включая и последнее открытие последнего путинского политического сезона — Зубкова, не могут, в представлении Путина, гарантировать ни сохранения элитного статус-кво, ни возвращения по требованию кремлевского трона, ни даже лояльности. Силящаяся выглядеть Европой Россия все же страна глубоко азиатская. А на Востоке мало кто ценится так низко, как лишившийся власти господин. Разве что, его бывшие приближенные.
При невозможности ухода по-европейски и сохранения по-азиатски остается единственный выход — переформатирования политического пространства.
Возможно, вступление Путина в «Единую Россию» в качестве живой предвыборной рекламы и знаменует пуск программы по изменению политической реальности. На смену ельцинской суперпрезидентской модели с ограниченным сроком действия придет другая супермодель, не имеющая этого досадного временного изъяна.
Если и в самом деле будет запущен этот план, то уже в скором времени, возможно еще до конца этого года, будут подготовлены, а может, и приняты законодательные акты, предусматривающие изменения базовых положений Конституции. Потому что рассуждения, что Путин, уйдя с президентского поста и став премьером в нынешнем формате власти, может остаться фактическим хозяином страны, кажутся неосновательными. По действующей Конституции президент по своему хотению и разумению в любой момент может отправить в отставку премьера. А в случае неповиновения Госдумы (например, в случае двойного вотума недоверия правительству или тройного отказа в утверждении внесенной главой государства кандидатуры премьера) распустить и ее. Президент является верховным главнокомандующим и обладает главным атрибутом власти — ядерным чемоданчиком.
Такая конфигурация власти легко допускает технического премьера, технический парламент, но никоим образом не предполагает технического президента.
Перспектива договорного технического президентства преемника, похоже, и Путину не кажется такой уж светлой. Именно поэтому он так уклончиво и осторожно говорил о своем теоретически возможном премьерстве. В качестве одного из непременных условий кроме думского большинства единороссов Путин назвал избрание «порядочного» (читай — готового работать по понятиям) президента.
Но обещать жениться и жениться — как известно, разные вещи. А предвыборные договоренности нарушаются куда чаще брачных клятв. И в этом смысле узаконенное и прописанное Конституцией перераспределение полномочий выглядит более надежным.
Но и это вариант небезупречен. Чисто парламентская республика, за мечту о которой, по одной из версий, был отправлен в Краснокаменск Ходорковский, плохо монтируется с суверенной демократией. Смешанная президентско-парламентская модель может обернуться кошмарным сном кремлевских обитателей — украинизацией российской политики. Ради тактической выгоды тяжело отказываться от стратегического курса.
Трудно менять шапку Мономаха на шляпу партийного премьера. Еще тяжелее остаться вообще безо всего.
Приятного и одновременно верного способа самосохранения Путин еще явно не нашел. Потому и продолжающаяся осень, и зима будут полны неожиданностей и сюрпризов, не меньших, чем старец Зубков и главенство в единороссовской тройке.
