Цивилизация
Основная неразгаданная загадка российской власти состоит в невозможности определить, когда человек определяет функцию, а когда функция человека. Исключение составляет только Первое Лицо, которое в силу исторической привычки автоматически становится сакральным. Разговоры о том, что в демократической системе это лицо ответственно и потому подотчетно избравшему его населению, имеют смысл в отсутствие каких-либо иных, более полезных занятий. Все остальные должности и посты формально выстраиваются по законодательной иерархии, а по сути их значимость определяется Первым Лицом и его доверенным окружением. Так им и вправду удобнее, а главное, куда менее хлопотно, поскольку занятие многих формальных постов сопряжено с процедурами различной сложности и занудливости. Поэтому в определении важности должностей и, соответственно, уровня влияния занимающих их чиновников ни Конституция, ни прочее законодательство либо должностные инструкции помочь не могут.
Трудно представить себе человека, хоть в малой мере интересующегося российской политикой, который бы не знал, что реальная политическая и экономическая власть сосредоточена вовсе не в парламенте и правительстве. Есть Первое Лицо и его окружение, состоящее из кремлевской администрации и круга доверенных лиц за ее пределами. Это, согласимся, весьма условное определение, важно, что эта комбинированная структура в любом случае определяет больше, чем предусмотренные Конституцией вышеназванные правительство и парламент.
Тем не менее потребителям информации, то есть зрителям и читателям, а также слушателям различных СМИ, предлагается с большим и неослабеваемым интересом следить за двумя основными сюжетами последних дней. Первый из которых похож на формирование показательного авиационного полка и описывает глубокую интригу составления внутри уже действующих эскадрилий ведущих звеньев — то есть первых троек.
Как будто речь идет о хоккейной сборной, где состав троек действительно может быть предметом широкого общественного интереса.
Второй сюжет — рассуждения о том, кто останется в кабинете, кто придет, а кого, наконец, выдадут недовольному электорату.
Вопрос о том, а что, собственно, изменится в работе парламента и правительства, когда туда придут новые люди, обсуждается не так живо. И потому, что пока особых изменений ожидать не приходится — нефть никаких серьезных подвижек и не требует. И потому, что изменения, если их необходимость будет признана ближайшим кругом, будут приниматься не в парламенте и правительстве. И потому, что единственный серьезный процесс, который происходит и, видимо, будет происходить в ближайшее время, — передел собственности, или, если пользоваться терминологией организации, именуемой СПС, достройка активов — вообще на названных институциональных площадках не обсуждается. Не говоря уже о том, что никаких изменений действующая элита вообще не хочет в принципе.
Поэтому все эти художественные интриги напоминают сериал «Санта-Барбара», или, кому больше по вкусу, «За стеклом».
То есть там идет своя жизнь и свои проблемы, зрители извне могут следить за событиями, переживать за персонажей, но никакого влияния на события они оказать не могут. Равно как и победы и неудачи персонажей их никак не касаются. Раскрученные сериалы и политика — сегодня для их организаторов это, в первую очередь, бизнес. И интерес зрителей — это необходимое условие в силу специфики бизнеса. Но результаты его интересны только для продюсеров, сотрудников шоу и исполнителей, то есть для тех, кого интересует прибыль и ведомость на оплату. А уж что написано в ведомости — осветитель, актер или политтехнолог — навряд ли может всерьез интересовать ничего от этого не получающего зрителя. То, что это совсем не здорово, очевидно.
При естественно заложенном антагонизме государство и общество все же должны иметь согласованные точки общего интереса, принципы взаимодействия и какой-то взаимосвязи.
Для осуществления сложной функции такого постоянного взаимодействия добродушной милиции и добросовестных чиновников все же может оказаться недостаточно. Да и управлять в отсутствие управляемых может оказаться задачей малоприятной. Поэтому стихшие уже разговоры о необходимости реальной представительной власти и соблюдении Конституции, видимо, были бы никак не менее полезны, чем упоительные гадания о замещении малознакомыми нам людьми важных государственных постов.
