Цивилизация
На Венецианском кинофестивале показали шокирующий фильм классика американского кино Брайана де Пальмы «К печати» (Redacted), рассказывающий реальную историю изнасилования 14-летней иракской девочки Абир Касем аль-Джанаби и убийства всей ее семьи (отца, матери и шестилетней сестры) американскими солдатами. Сам режиссер открыто заявил о цели своего фильма: заставить соотечественников прекратить войну в Ираке. «Мой фильм является попыткой показать реальную ситуацию в Ираке американцам, — заявил де Пальма после пресс-показа. — Эти кадры направлены на то, чтобы остановить войну. Я надеюсь, что моя картина приведет людей в такую ярость, что они заставят свой конгресс проголосовать за вывод войск».
Исполнилось три года с момента самого страшного теракта в новейшей истории России — захвата вооруженными террористами почти 1200 заложников в школе № 1 североосетинского Беслана в День знаний.
В Америке, которая начала войну в Ираке на год раньше бесланской трагедии, только в нынешнем году в прокат выходят восемь фильмов об этой войне. Да, это «конъюнктурная» политическая тема, но она волнует нацию. В современной России представить себе не только документальный, но и художественный фильм о Беслане — даже о героизме штурмовавших захваченную школу спецназовцев, не говоря уже о попытке показать негероизм и безответственность представителей власти, невероятную, непостижимую в обычной жизни трагедию захваченных детей и учителей и их родственников, — крайне затруднительно.
У великой России настолько все сейчас хорошо и замечательно, настолько не была она никогда такой могучей и процветающей (см. любой центральный ТВ-канал), что правдивый рассказ о страшной трагедии был бы, видимо, политически неуместным.
Режиссер де Пальма уверен, что американцы после его фильма могут заставить конгресс, который они выбирают и который содержат как налогоплательщики, проголосовать за вывод (или хотя бы за ускорение процесса) войск из Ирака.
Россияне едва ли, даже посмотрев фильм про Беслан, вышли бы на улицы с требованием к своему парламенту и правоохранительным органам провести честное и непредвзятое расследование бесланских событий.
Но дело ведь даже не в том, поможет ли конкретный фильм принять конкретные политические решения. Такое художественное осмысление тяжелых моментов истории своей страны помогает власти и обществу испытать солидарное чувство вины и, осмыслив случившееся, вырабатывать те общечеловеческие ценности, отсутствие которых не могут заменить нации никакие нефтяные цены
Знаменитый фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние», снятый в 1984 году, не породил общенационального покаяния за кровавую историю сталинизма, но стал одним из катализаторов того, что войдет в историю как «перестройка» и «гласность». Власть и активная, мыслящая часть общества в какой-то момент осознали, что жить во лжи, к которой вроде привыкли, притерпелись, больше невозможно. Как бы ни оценивать последние годы существования СССР и ельцинскую эпоху, степень политической и гражданской честности тогда была на порядок выше, чем сейчас
У попыток художественного осмысления национальных трагедий есть еще один важный побочный эффект. Если власть знает, что пусть даже не пресса (хотя в США степень свободы прессы позволяет справиться с этой миссией), но художники своими средствами заставят общество задуматься о происходящем, невозможно будет бесконечно его игнорировать и обманывать. Стоит заметить, что все участники чудовищного эпизода иракской войны уже получили приговоры — от 5 до 110 лет, а о степени вины должностных лиц за теракт в Беслане мы до сих пор не знаем.
Президент России неоднократно заявлял, что у нас великая история и мы не должны испытывать за нее чувство вины. Хотя чувство вины за конкретные эпизоды вовсе не отменяет величия истории и уж никак не мешает власти и обществу солидарными усилиями строить настоящее и будущее.
Дело ЮКОСа стало высшей точкой экономического цинизма путинской эпохи, когда стало понятно, что главная цель правящей элиты — обогащение с помощью инструментов власти. Реакция на Беслан — высшая точка политического цинизма
Главным практическим «выводом» из этой трагедии стала отмена выборов губернаторов, то есть еще большее отстранение власти от народа, а народа — от управления страной. Общество — пусть даже его «передовой отряд», та самая творческая интеллигенция, — не захотело по-настоящему разбираться в этих событиях. И если своего слова не сказало общество, власть чувствует, что ей ничто не угрожает, а потому можно и дальше оставаться в рамках этого откровенного цинизма.
Общая боль и общая вина рождают общие ценности, реально сплачивают общество и власть. В противном случае вместо солидарности получается круговая порука. Так страна и превращается в территорию цинизма, где власть делает вид, что заботится о жизни и безопасности людей, а люди — что они поддерживают власть. Где, как в СССР, все говорят одно, делают другое, а думают третье.
Защищать друг друга в случае реальной необходимости такая власть и такое общество точно не станут.
А великой державу все же делают не только шальные деньги и громкие политические заявления.
