Цивилизация
Правительства разных стран убеждают своих граждан, что усиление безопасности неизбежно связано с ограничением прав и свобод. И что без такого ограничения сделать жизнь более безопасной невозможно. На вопрос, каким может быть социальный контракт на обеспечение защиты граждан в интервью «Газете.Ru-Комментарии» отвечает президент института национального проекта «Общественный договор» Александр Аузан.
Александр Александрович, с усилением террористической угрозы постоянно говорят о том, что для обеспечения безопасности, разумно пожертвовать частью гражданских прав. Что показывает проведенное вами исследование, может ли эта идея служить базой социального контракта?
После бесланского теракта 2004 г. президент Путин выступил с политической инициативой по дальнейшей централизации власти для обеспечения безопасности граждан. Как показали социологические опросы, отдавать свободы в обмен на безопасность согласна значительная часть россиян (до 59%).
Однако эта схема социального контракта не оптимальна, поскольку хотя и обеспечивает наилучшее соотношение частных выгод и издержек, но не для граждан, а для правительства.
И, несмотря на уверения в обратном, это не единственная возможная схема соотношения спроса на безопасность и предложения безопасности.
Если рассматривать безопасность как услугу, то их предложение связано не только с общественными благами, но также с клубными и частными. Поэтому источником эффективного предложения таких благ может выступать не только правительство, но также и бизнес и общество. В то же время, услуги безопасности нередко являются доверительным либо опытным благом, поскольку существуют широкие возможности оппортунистического поведения субъектов, предоставляющих такие услуги. В результате их выбор для потребителя может быть связан с высокими издержками и рисками.
Спрос на услуги безопасности связан, прежде всего, с приоритетами потребностей у разных общественных групп. Потребности это угрозы или страх актуальные для той или иной группы граждан. Для одних главной угрозой является терроризм, а для других существенной угрозой безопасности может быть государственный произвол (пытки в милиции, вымогательство собственности и т.д.). С другой стороны, возможность платить за услуги безопасности связана не только с ограничением гражданских свобод.
Альтернативой этому могут быть налоги и пожертвования, добровольное самоограничение поведения, инициативная самоорганизация, покупка индивидуальных средств защиты, охранных услуг и т.д.
Возможные схемы социального контракта строятся на основе совпадения потребностей, потенциальных способов их удовлетворения и размеров и характера оплаты издержек. По проведенному социологическому опросу выявляется несколько направлений возможных конвенций. Иногда они могут реализовываться параллельно (по разным группам или регионам). Когда параллельная реализация невозможна, возникает проблема общественного выбора, решение которой зависит от ряда факторов. Один из таких факторов — компенсация рациональной неинформированности избирателя путем распространения независимой экспертной информации о структуре спроса и предложения безопасности.
Что, по мнению людей, составляет угрозу их безопасности?
По данным опроса, который по нашему заказу провел «Левада-центр» список опасностей, которые называют люди, довольно широк, но люди понимают вероятность наступления той или иной опасности. Например, нападения преступников и хулиганов боится около 33% граждан, а нападения террористов — 29,3%. Это очень высокий процент, поскольку мы понимаем, что в огромном количестве населенных пунктов в Российской Федерации реальной угрозы терроризма нет. Показательно, что 25,8% людей боятся произвола власти и милиции. Потери квартиры, дачного участка имущества боятся 23,7%. По-прежнему самый большой страх из тех, что связаны с безопасностью, это страх войны — 40,7% населения. Но этот страх связан не с высокой по мнению граждан вероятностью войны, а с тем, что она воспринимается как крайне нежелательное явление. На втором месте среди угроз стоит «межнациональная резня» — 28,3%. В защите от этих опасностей люди скорее всего рассчитывают на государство. Скажем, на президента в этом случае рассчитывают 34,1%. На товарищей по работе рассчитывают 20,7%, на семью и друзей — 68%. Лично на себя --13%.
Поэтому палитра представлений о более или менее вероятных опасностях и о том, кто может этому противодействовать включает идею о том, что гражданские и правозащитные организации могут решать проблему безопасности.
Такое представление разделяют 13%.
Какими образом, по мнению граждан, можно сделать жизнь более безопасностной?
Социологический анализ показывает, что ответы на этот вопрос можно разделить на три группы. Самое популярное поведение связано надеждой на близких родственников и друзей, на взаимопомощь. Такая взаимная забота не позволяет защититься от преступной деятельности и от опасностей с нею связанных, но позволяет провести реабилитацию, компенсировать последствия того, что произошло. Чаще всего это возмещение утраченного имущества. В этом варианте люди платят за безопасность не деньгами, а временем, и в качестве защиты получают не предотвращение преступлений, а компенсацию его последствий. Поскольку такой вариант не требует денег, то наиболее распространен.
Второй вариант большинство людей считают оптимальным, но я в этом не уверен. Это рыночный тип поведения, когда люди считают, что могут купить на рынке все необходимые средства безопасности от железной двери в квартире или подъезде до пит-буля. И от государства им ничего не нужно. В принципе такой рыночный тип контракта предпочли бы две трети россиян, но срабатывает денежное ограничение, поэтому далеко не все, кто считают этот тип оптимальным, ему следуют. Люди говорят, что у них нет денег. Этот тип поведения эффективнее первого, но он далеко не оптимален. У людей в отношении его существует несколько ошибочное представление. Во-первых, существует то, что экономисты называют провалы рынка. Например, люди защищают железными дверями квартиры и подъезды от воров, при этом создают колоссальные проблемы для пожарной безопасности. Вторая проблема состоит в том, что на рынке средств безопасности встречается рентаориентированное поведение поставщика услуги. О чем я говорил, отвечая на первый вопрос.
Поставщики услуг безопасности нацелены не на обеспечение безопасности, а на получение выгоды.
Например, после бесланского теракта в школах повсеместно устанавливаются тревожные кнопки. Но от террористов она никак не защищает, поскольку она может понадобиться, когда террористы уже в школе. Зато это гарантированный рынок сбыта для поставщиков, связанных с государственными структурами.
Третий вариант поведения и, соответственно, третий вариант социального контракта социологи называют социальным типом поведения. Речь идет либо о самоорганизации граждан, когда создаются народные дружины или отряды самообороны. Либо они стараются оказать давления на органы власти через депутатов мэров, для того, чтобы государство сделало бы что-то для их защиты. Это наименее распространенный тип поведения.
В частности это объясняется тем, что платить в этом случае приходится уже не временем, как в первом случае, и не деньгами, как во втором, и не ограничением прав, как это предлагалось, после теракта в Беслане, а нужно платить гражданской активностью, действием. Вообще люди не очень расположены это делать.
Состав первой группы, те, кто рассчитывает на взаимопомощь, довольно пестрый. В ней есть и состоятельные и не состоятельные. Интересно, что там есть представители противоположных социальных слоев. Там есть и жители деревни, у которых нет другой опоры, но в эту же группу входят высокодоходные городские слои, у которых сформировалась своя социальная среда. На рыночный тип поведения в основном ориентированы горожане, в значительной степени жители больших городов. Люди среднего возраста с доходом выше среднего. В группу с социальным типом поведения в основном входят молодые образованные горожане. При этом взгляды этих людей на то, что нужно делать, совершенно разные. От идеи, что нужно «гнать черных» и никого не пускать, до представления о том, что нужно вкладывать деньги и силы в депутатов и партии, у которых есть идеи, как обеспечить вопросы безопасности.
Какой контракт люди рассчитывают заключить, и как к нему нужно идти?
Существует явление, которое институциональные экономисты называют рациональной неинформированностью. Предвыборные программы не читают нигде, поскольку не так сильно влияют выборы на жизнь, чтобы тратить часы на сравнительный анализ программ. Иногда человек ведет себя вполне разумно, если учитывать ту картину мира, которая у него есть. Если же кто-то изменит картину мира, предложит другое объяснение, то изменится и поведение человека. Неверно, что за безопасность можно платить только правами. Это один из вариантов решения, но он малоэффективен и несет в себе значительный риск. Во-вторых, самопомощь какое-то значение имеет, но это малоэффективный вариант, и он может быть использован только в сочетании с другими. Рыночный вариант далеко не так эффективен, как кажется, поскольку, как я уже говорил, существуют провалы рынка. И повторю, рентаориентированное поведение, когда люди покупают не только средство для обеспечения безопасности, но и проблему. Наиболее эффективен вариант политической, гражданской активности. Но тут важно принимать во внимание возможные заблуждения. Значительное число (22%) опрошенных считают, что надо добиваться изгнания не русских, ограничения въезда. Они выступают за это решение, во-первых, потому что оно кажется им простым, а, во-вторых, они сами не собираются ничего в этом случае делать. Только 2,4% что-то делают, чтобы этого добиться, остальные, слава Богу, ничего. Выселение инородцев и пресечение миграции кажется легким способом улучшить положение с безопасностью. Но это не так. Издержки государства при таком решении проблемы запретительно высоки. Государство просто не может заниматься массовыми депортациями. Кроме того, возникают другие проблемы, и то, что кажется легким способом добиться безопасности, оказывается источником проблем.
Например, выменивая безопасность на ограничение прав, вы точно получите усиление опасности произвола правоохранительных органов. А эта опасность занимает довольно серьезное место. Главный пафос этого исследования в том, что нет единого решения, что безопасность требует ограничения прав. Это довольно неэффективный вариант, потому что тут начинают работать частные интересы государства и отдельных чиновников, потому что то, что для нас является результатом безопасности, для кого-то может быть издержками. Скажем, доказательство в суде того, что поймали именно преступника, а не случайного человека, для тех, кто поймал — это издержки, а для нас результат. Поскольку иначе каток может наехать и на нас, и вылавливать, конечно, будут, но не тех, от кого зависит общий уровень преступности.
Беседовал Евгений Натаров
