Цивилизация
Слуха населения достигла благая весть. Ее принесло наше вездесущее телевидение: на очередном берестяном письме, извлеченном археологами при раскопках древнего Новгорода, было прочитано очень любопытное сообщение. А именно, одна горожанка написала другой письмо, в котором в нелицеприятных выражениях, проще говоря — матерно, требовала вернуть долг. Научное открытие было в том, что письмо датировали временем дотатарским, а значит, могучий русский мат родился прежде татарского нашествия и имеет собственные старославянские корни. Что противоречит распространенному предрассудку, давно выдающемуся за практически доказанную научную гипотезу, будто матерная брань пришла к нам только с Батыем.
Значение этого открытия, думается, недооценили и СМИ, и научное сообщество. Ведь, если прежде считалось, что русская матерщина пошла от татар — в обмен, так сказать, на оброк Орде,— то теперь можно задаться вопросом: коли сведения об уроках татарской ругани оказались неверны, то были ли татары? И были ли нашествие и иго? Конечно, такие рассуждения могут завести далеко: под сомнением окажется и Куликовская битва, и даже святость князя Дмитрия Донского. Так что сойдем с этой скользкой дорожки и оставим разбираться со всем этим специалистам.
Но если исторические изыскания нам не по плечу, то никто же не отнимет у нас права гордиться своим языком, который, похоже, уже при Владимире Красно Солнышко был экспрессивным. И обсценная лексика имелась в речевом обиходе и тысячу лет назад. То есть свой родной мат мы, дорогие россияне, изобрели сами, без иноземной помощи, не призывая варягов, и это изобретение, которое восхищало еще Бодуэна де Куртене, нафаршировавшего им четвертое издание словаря «живаго великорусскаго» Даля.
Изобретение это смело можно поставить в ряд других национальных открытий, как то радио Попова, паровоз Ползунова, ранет бергамотный Мичурина, или рядом с изобретением нашей сорокоградусной великим русским химиком Менделеевым.
Вообще, заграничные влияния на нашу русскую жизнь недоброжелатели подчас очень преувеличивают. А ведь иностранцы еще времен Годунова в своих путевых записках отмечали, что такого, как в снежной России, им видеть отродясь не доводилось. Потом нашу отдельность выяснил Чаадаев, но это позже.
<1>Нет, у нас много чего самобытного, но мы это не всегда бережно храним, потому что слаб русский человек и издавна был падок на импорт — с Петра Великого, а то и раньше. Но мы исправляемся. Вот недавно всенародно отпраздновали юбилей Глинки и даже восстановили оригинальное название оперы про Ивана Сусанина. Выяснилось, кстати, что Глинка творил совершенно самостоятельно и вовсе не учился композиторской ловкости у итальянцев и французов, хотя и прожил по состоянию здоровья за границей большую часть жизни. Все сам. Ставим все гуще памятники национальным героям, причем не обязательно даже, чтоб те умерли. Симптоматично и то, что слово «патриот» решительно реабилитировано и уже не считается ругательным, в отличие от, скажем, «дерьмократ» или «демшиза», и украшает официальный, государственный лексикон. Широко отмечаются православные праздники, на ТВ произносят высокодуховные проповеди, что не мешает, впрочем, там же телевизионным дикторам, говоря о погоде, ссылаться на народные приметы языческого происхождения. На небывалую высоту поднята слава русского оружия: наши ракеты в отдельных случаях опять принялись летать и даже поражают намеченные цели.
Но главное, конечно, в том, что национальная идея, которую так долго и мучительно искали, кажется, нашлась. Пока, правда, ее не объявили всенародно — наверное, она проходит стадию испытаний, но, уж будьте спокойны, скоро ее предъявят городу и миру. Так что теперь у нас есть все, как у людей, даже птичий грипп, но только лучше. Футбол в лице ЦСКА карабкается на высоту за высотой, русский теннис, особенно женский, сейчас никак не ниже, чем при советской власти парное фигурное катание.
Поэтому к нам охотно едут. Скажем, на Чукотке нынче турок больше, чем чукчей. А уж в ближнем и дальнем Подмосковье летом иностранные специалисты практически вытеснили рабочих отечественных, то есть мы научились использовать чужие руки, как и поступают все развитые страны. Мисс Европы и Вселенной все чаще становятся наши девчата, одна была даже милиционер. Наша литература, говорят, так поразила французов во время Парижской книжной ярмарки, что они забросили поголовно Франсуазу Саган, а читают исключительно нашу до мозга костей Людмилу Улицкую. Не говоря уж о том, что год от года теплеет наш климат и российская погода делается все мягче.
Короче, нам есть чем гордиться, что мы и делаем. Не все, конечно, но если кто искренне гордится — то уж и за себя, и за того парня.
И открытие российских ученых относительно матюгов на бересте, безусловно, пополнит сокровищницу нашей и без того богатой национальной культуры.
Автор — обозреватель «Независимой газеты», специально для «Газеты.Ru-Комментарии».
