Цивилизация
Сегодня стартовала очередная сессия Государственной думы. В ходе нее депутатам предстоит сделать многое. «Антитеррористический» пакет законопроектов, предложения Владимира Путина по переустройству системы государственного управления страной, изменения в избирательном законодательстве, вотум недоверия правительству, за который хлопочет фракция «Родина», работа парламентской комиссии по расследованию обстоятельств трагедии в Беслане. От стабильности первого путинского срока не осталось и следа. И страна опять находится в состоянии глубокой политической трансформации.
Но не стоит ожидать, что депутаты будут падать от переутомления, что их ждут бессонные ночи над кипами бумаг, что свет на Охотном Ряду не будет гаснуть до утра. Не следует ждать и острой полемики в профильных комитетах или зале пленарных заседаний. Несмотря на то что многие законопроекты затрагивают конституционные права граждан и перекраивают всю структуру власти в федерации, а в известном смысле — и сами принципы государственного устройства.
Нынешняя Дума не для того придумана и не из тех составлена. Не для того администрация президента лепила партию «Единая Россия», захватывала рычаги управления федеральными СМИ, денежными и административными ресурсами. Депутатам принесут законы, они их почитают (или не почитают), поправят что-то «для авторитета», внесут несколько безумных предложений, от которых затем в порядке учета общественного мнения откажутся. И отошлют бумажное хозяйство в Совет федерации. Там тоже канитель разводить не будут.
Президенту останется только поставить коротенькую подпись: «Путин».
Весь этот театр называется «конструктивное взаимодействие исполнительной и законодательной власти». В действительности же в России сегодня исполнительная власть сама пишет для себя законы и сама потом эти законы исполняет или не исполняет. По обстоятельствам. Или — по обстоятельствам же — переписывает. Некоторые, вполне краеугольные для жизни нормального общества законы — о принципах организации власти и ее уровней, выборное законодательство, законы о СМИ и терроризме — корректируются почти постоянно. Исполнительная власть только успевает «оседлать» одну политическую реальность, как под напором ее собственных инициатив эта реальность становится уже другой. Исполнительной власти кажется, что она все быстрее шагает вперед. Но со стороны выглядит так, что ноги уже сами бегут, как бывает на крутом спуске.
Физика государственной власти столь же неотменима, как физика школьная.
И то, что выглядит идеалом для бюрократа, плохо для обычного человека и для общества. В те времена, когда Дума, а вернее, отдельные ее фракции, имели возможность оппонировать Кремлю, на этапе парламентской дискуссии удавалось останавливать или серьезно корректировать бюрократические инициативы, реализация которых могла бы существенно осложнить жизнь граждан. Самый последний и свежий пример — закон о гражданстве, первая редакция которого была вполне людоедской. Впоследствии первоначальная версия этого закона была признана ошибочной. Произошло это в том числе и под давлением депутатов из т. н. демократических фракций. Сегодня такой защиты у общества нет.
Исполнительная власть мыслит сегодня исключительно в категориях тактики: жать, пока жмется.
Максимум запретов, пока ситуация благоприятствует их введению. Отмена избранности губернаторов, введение перлюстрации, ограничения на свободу передвижения. Большинство этих мер либо вовсе не будут работать, либо будут использованы в совсем других целях. Иногда в прямо противоположных тем, что декларировались.
Президент Путин тут упоминал о паспортистке (оформила документы террористу), назвав это преступлением. Так вот, паспортистка террористу паспорт не выписывала. А в совершенном преступлении есть значительная вина Думы и президента Путина. Паспортистка сделала то, что делает постоянно. Сложности легализации, созданные продавленными в целях борьбы с терроризмом исполнительной властью законами, превратили эту самую легализацию в повсеместный бизнес. А для целого слоя людей, в том числе той паспортистки, стали формой заработка на жизнь. И террорист купил их так же, как покупают сотни мирных людей, приехавших в Россию не взрывать, а трудиться.
Эта ситуация опасна не только для общества. Она опасна и для исполнительной власти — правда, ни в Кремле, ни в Белом доме этого еще не осознают.
Исполнительная власть, не ограниченная противовесами общественного мнения и парламентского представительства, теряет чувство реальности, теряет дееспособность, принимая лавинообразное увеличение собственных полномочий за реально устанавливающийся порядок. Она становится похожа на человека, пытающегося изменить облик комнаты, разрисовывая висящее в ней зеркало.
Не менее опасна и нынешняя полная лояльность к ней Думы. Эта гиперлояльность — не преданность единомышленника, не уважение брата младшего к брату старшему. Это вежливость нахлебника, понимающего, что его благополучие зависит от хозяина. Подобная модель взаимоотношений действует только до тех пор, пока хозяин в силе. В 1914 году Четвертая Государственная Дума целиком и полностью поддерживала Николая Второго. В 1917 выяснилось, что главу империи не поддерживает никто.
